Лев Шестов - Афины и Иерусалим

Шесть дней творения – это аллегория (фр.).

Бесчисленные библейские тексты, изображающие Бога обиженным, разгневанным, мстящим или умиротворенным. Все знают, что подобные образы не дают нам права приписывать Ему человеческие страсти. Иудео-христианский Бог, разумеется, не похож на богов греческой мифологии. Он не испытывает ни гнева, ни сожаления. В своей внутренней жизни Он не более возмущается нашими прегрешениями, чем увеселяется нашими восхвалениями. В этом смысле прав Аристотель, а не Гомер (фр.).

Нет необходимости верить в то, что говоришь (греч.).

Истины, независимые от Бога (лат.).

Вечные истины, присущие разуму Бога независимо от его воли (фр.).

Самая прекрасная девушка в мире не может дать больше того, что она имеет (фр.).

Укажу здесь на замечательную книгу Киркегарда «Повторение». Когда Киркегард натолкнулся на вопрос о пределах всемогущества Божия, он ушел от знаменитого философа Гегеля, тоже maestro di coloro chi sanno, к «частному мыслителю» Иову. Для нас представляется недопустимым дерзновением уже готовность причислить Иова к мыслителям. Но Киркегард, через Иова, пришел к своему «Абсурду» и к основному положению экзистенциональной философии: Бог значит, что все возможно.

Неизвестное древним понятие сотворенной истины (фр.).

Ср. его же письма к Mersenne от 15 апр. и 27 мая 1630 г. В последнем мы читаем: «Il (Dieu) a été aussi libre de faire qu’il ne fust pas vray que toutes les lignes tirées du centre à la circonférence fussent égales, comme de ne pas creer le monde» [Бог был также свободен сделать так, чтобы все линии, проведенные из центра к окружности, не были равны, как и не творить мир (фр.)].

Соответствующие суждения Тертуллиана мною были уже приведены выше.

В другом месте Дамиани пишет: «Quapropter sicut rite possumus dicere: potuit Deus, ut Roma, antequam facta fuisset, facta non fuerit, ita, nihilo minus possumus et congrue dicere: potest Deus, ut Roma, etiam postquam facta est, facta non fuerit» (как мы поэтому справедливо можем сказать, что прежде чем Рим был сотворен, он не был сотворен, так же, не противореча, мы можем сказать: Бог может и после сотворения Рима сделать его несотворенным). Любопытно тоже, что он решается спорить со св. Иеронимом, у которого он заимствовал пример virgo corrupta: честь Бога стоит выше, чем св. Иероним.

I, 218. В конце второго тома (стр. 214–218) Жильсон снова возвращается к идее библейского змея и к тем, кто хотел бы создать иудео-христианскую философию, не связанную греческими принципами, и заявляет, что «l’objet de leur vœux n’appartient pas a l’ordre des possibles» [Предмет их желаний не принадлежит разряду возможного (фр.)]. Это бесспорно, конечно, если вперед допустить, что греческому умозрению дано было бы раз навсегда определить границы возможного и что библейское «откровение» не выходит за пределы того, что представлялось эллинам возможным.

Жизнь христианина имеет единственную цель: обрести спасение. Спасение обретают верой. Применить разум к вере – значит разрушить ее… Словом, именно дьявол внушил человеку жажду знания, и именно в этой жажде причина первородного греха, источник всех наших зол (фр.).

Банкротство греческой мудрости (фр.).

Временами бл. Августин заражался «безумием» веры ап. Павла. Он, правда, не говорил, как ему приписывали еще недавно: virtutes gentium splendida vitia sunt (добродетели язычников – блестящие пороки), он сказал potius vitia sunt (скорее пороки): но ведь мысль та же.

Cf. Eth. Nic. (III, 2, 1111b 20) προαίρεσις μέν γὰρ οὐκ ε̎στι τω̃ν ἀδυνάτων, καὶ εἰ τις φαίη προαίρεισθαι, δοκοίηα̎ν ἠλίθιος εἰναι, т. е. человек не стремится к невозможному, и если кто станет стремиться, то все его признают слабоумным. Оттого ο̎λως γὰρ ε̎οικεν ἡ προαίρεσις, περι̃ τὰ εφ’ἡμι̃ν είναι, т. е. мы стремимся лишь к тому, что в нашей власти.

Тут кстати будет напомнить, сколько хлопот доставило библейское «Бог ожесточил сердце фараона» – не только теологам, но и философам, особенно Лейбницу (Исход X, 20).

Смирись, немощный разум (фр.).

Учитель тех, которые знают (итал.).

Божественный закон ни в коей мере не принуждает человеческую волю… Установлено, что свобода есть абсолютное отсутствие принуждения даже со стороны божественного закона (фр.).

Не попадает под всемогущество Бога (лат.).