Лев Шестов: Афины и Иерусалим

Платон. Госуд. 476c.

Повелевать.

Повиноваться.

Платон. Протагор 345d.

Сказать, что высшее существо уже мудро вложило в нас такие понятия и основоположения (a priori), означает уничтожить всяческую философию (нем.).

Поощряет… всякий каприз (нем.).

Ленивый разум (лат.).

Удел всех тварей не одинаков, но одним предопределена жизнь вечная, другим – вечное проклятие (лат.).

Величайший дар и божественный свет (лат.).

Перевод см. выше.

Законное основание (лат.).

Федон 83d.

Скорби (греч.).

Добро не есть сущность, но то, что за сущностью и превосходит сущность и достоинством и силой…

Какое удовольствие в созерцании сущего – этого никому, кроме философа, вкусить не дано (Госуд. 582c).

Тимей 47b.

И сказал Бог (лат.).

[Не] делать, [а] видеть [и] воспринимать мышлением (лат.).

Одно только и для Бога невозможно – сделать однажды бывшее небывшим.

Эпиктет был много откровеннее, чем Гегель. «Начало философии, – говорил он, – есть сознание своей беспомощности и бессилия пред необходимостью».

См. книгу Кронера – «От Канта к Гегелю».

Сила понятия состоит в способности быть негативным по отношению к самому себе, в умении сдерживать себя перед лицом существующего, сделаться пассивным, чтобы оно не определялось субъектом, а само могло обнаружить себя в том, каково оно в самом себе (нем.).

В преисполненном верой благоговении индивидуум забывает о себе, он наполнен своим предметом (нем.).

В философии религия получает свое оправдание со стороны мыслящего сознания… Мышление – это абсолютный судья, перед которым содержание должно себя оправдать и удостоверить (нем.).

Истинное содержание христианской веры следует оправдывать философией (нем.).

Подобно тому, как человек должен учиться чувственному миру, подчиняясь ему, как авторитету, поскольку он наличен; подобно тому, как он должен примириться с Солнцем, поскольку оно налично, – точно так же он должен примириться и с учением, с истиной (нем.).

Когда человек совершает что-то злое, оно присутствует одновременно как нечто в себе ничтожное, над чем властен дух, так что дух имеет власть сделать зло не бывшим. Раскаяние, покаяние имеют тот смысл, что благодаря возвышению человека к истине преступление осознается как в себе и для себя преодоленное, не имеющее само по себе силы. Такое превращение бывшего в небывшее возможно не в чувственной, а в духовной, внутренней форме (нем.).

Вера основана на свидетельстве духа не о чудесах, а об абсолютной истине, о вечной идее, следовательно, об истинном содержании; и с этой точки зрения чудеса представляют интерес незначительный (нем.).

В котором первое есть также и последнее, а последнее – первое (нем.).

Если бы мы могли исследовать до конца все явления его (человеческой) воли, мы не нашли бы ни одного человеческого поступка, которого нельзя было бы предсказать с достоверностью и познать как необходимый на основании предшествующих ему условий (нем.).

Необходимость и строгая всеобщность суть надежные признаки знания a priori (нем.).

На сем камне (лат.).

Все интересы моего разума, и спекулятивные и практические, объединяются в следующих трех вопросах: 1. Что я могу знать? 2. Что я должен делать? 3. На что я могу надеяться? (нем.).

Химеры и капризы (нем.).

Добавка (нем.).

Свобода – это тайна (фр.).

Полагают, что Бог все производит под идеей блага (лат.).

Беседовать с Богом лицом к лицу (лат.).

Закон и разум ни к чему (лат.).

Заносчивости… упорного и упрямого животного, которое вообразило, будто оно разумно, справедливо и свято (лат.).

В человеке тварь и творец соединены воедино: в человеке есть материал, обломок, глина, грязь, бессмыслица, хаос; но в человеке есть также и творец, ваятель, твердость молота, божественный зритель и седьмой день – понимаете ли вы, что это противоречие? И понимаете ли вы, что ваше страдание относится к «твари в человеке», к тому, что должно быть сформировано, сломано, выковано, разорвано, обожжено, закалено, очищено, – к тому, что страдает по необходимости и должно страдать? (нем.).