Флоринда Доннер - Жизнь-в-сновидении

— Кем они собираются управлять? — спросила я саркастически. Она изумленно взглянула на меня, затем потерла руку совершенно девичьим, как и ее лицо, жестом.

— Это довольно трудно объяснить, — пробормотала она. Необычная мягкость прозвучала в ее голосе, отчасти нежность, отчасти нерешительность, отчасти отсутствие интереса. — Лучше не надо. Я могу потерять тебя окончательно. Все, что я могу сказать в настоящее время, это только то, что я ни школьный учитель, ни историк. Я рассказчица, и еще не дошла до самой важной части своего рассказа.

— И что это может быть? — спросила я, заинтересовавшись ее желанием сменить тему разговора.

— Все, что я так подробно рассказала тебе, является фактической информацией, — сказала она. — То, о чем я не упомянула, — это мир магии, из которого действовали вожди яки. Они считали, что действия ветра и теней, животных и растений так же важны, как и дела людей. Это та часть, которая интересует меня больше всего.

— Действия ветра, теней, животных и растений? — повторила я насмешливо.

Делия кивнула, не обращая внимания на мой тон. Потом она рывком выпрямилась на сиденье, стащила белокурый парик и подставила ветру свои черные прямые волосы.

— Это горы Бакатете, — сказала она, указывая на горы слева от нас, которые едва вырисовывались на фоне предрассветного неба.

— Это сюда мы собираемся? — спросила я. — Не сейчас, — сказала она, снова соскальзывая вниз на свое сиденье. Загадочная улыбка играла на ее губах, когда она повернулась ко мне. — Возможно, однажды у тебя будет возможность посетить эти горы, — размышляла она, закрывая глаза. — Горы Бакатете населены созданиями другого мира, другого времени.

— Созданиями другого мира, другого времени? — эхом повторила я с насмешливой серьезностью. — Кто они или что из себя представляют?

— Создания, — произнесла она рассеянно. — Создания, которые не принадлежат нашему времени, нашему миру.

— Ну-ну, Делия. Ты что, пытаешься напугать меня? — Я не могла сдержать улыбку, когда повернулась к ней.

Даже в темноте ее лицо сияло. Она выглядела чрезвычайно молодо, кожа без морщин мягко облегала изгибы щек, подбородка и носа.

— Нет. Я не пытаюсь напугать тебя, — сухо произнесла она, пряча за ухо прядь волос. — Я просто рассказываю тебе, каково истинное знание об этом районе.

— Интересно, и какие с виду эти создания? — добивалась я, прикусывая губу, чтобы сдержать хихиканье. — И приходилось ли тебе видеть их?

— Конечно, я видела их, — ответила она снисходительно. Я бы не говорила о них, если бы не видела. — Она мягко, без следа какого-либо возмущения, улыбнулась. — Они являются существами, которые населяли землю в другое время, а теперь уединились в изолированных местах.

Сначала я не смогла удержаться от громкого смеха над ее верованием. Но потом, видя, какой серьезной и какой убежденной она была, утверждая, что эти создания действительно существуют, я решила: вместо того, чтобы смеяться над ней, я должна отнестись благосклонно к ее верованиям. Кроме всего прочего, она ведь взяла меня к целительнице, и я не хотела вызывать ее протест своими рационалистическими расследованиями.

— Не являются ли эти создания призраками воинов яки, которые потеряли свои жизни в сражениях? — спросила я.

Она отрицательно покачала головой, а потом, как будто опасаясь, что кто-то может подслушать, близко наклонилась ко мне и прошептала мне в ухо:

— Эти горы населены заколдованными созданиями: говорящими птицами, поющими кустами, танцующими камнями, созданиями, которые могут принимать любую форму по желанию.

Она откинулась на сиденье и выжидательно посмотрела на меня.

— Яки зовут эти существа сурэм. Они верят, что эти существа являются древними индейцами яки, которые отказались быть крещеными первыми иезуитами, прибывшими для обращения индейцев в христианство. — Она нежно похлопала по моей руке. — Остерегайся, они говорят, что сурэм. любят блондинок. — Она восторженно хохотнула. — Быть может, это то, о чем были все твои кошмары. Сурэм, пытающийся украсть тебя.

— Ты ведь на самом деле не веришь в то, что сейчас говоришь, правда? — спросила я насмешливо, не в силах сдержать свою досаду.

— Нет. Я только что выдумала, что сурэм. любят блондинок, — успокоила она. — Они совсем не любят блондинок.

И хотя я не повернулась, чтобы взглянуть на нее, я могла почувствовать ее улыбку и озорные горящие глаза. Все это мне безмерно надоело. Я решила, что она, должно быть, или очень искренняя и очень застенчивая, или, что хуже, совершенно безумная.