Роджер Желязны - Смертник Доннер и кубок Фильстоуна

Роджер ЖЕЛЯЗНЫ

СМЕРТНИК ДОННЕР И КУБОК ФИЛЬСТОУНА

Я стою перед "Винди" и из-за скудного - хуже не припомню - уличного освещения никак не могу прочесть список гонщиков на табло, когда мимо меня проходит Крах Каллахан, а свет все же не так слаб, чтобы нельзя было разглядеть странное вздутие под его курткой гонщика - опухоль, как подозреваю, смертоносную, хотя и не раковую.

- Ищу, - говорит он мне, - Смертника Доннера и Потаскушку Эвелин и буду весьма благодарен за любые сведения об их местонахождении.

Я покачал головой не потому, что не знал, а потому, что не хотел говорить ему, что видел парочку меньше часа назад, они, должно быть, и сейчас вместе выделывают курбеты у "Железного Эдди", пропустив стаканчйк-другой. Все потому, что Крах, пусть и первоклассный гонщик в категории солнечных клиперов, частенько себя не помнит, наглотавшись всяких там химикалий, и славится в таком виде своим антиобщественным поведением: тем, что выдворяет сограждан за пределы нашего орбитального поселения полюбоваться снаружи видом Земли, Луны или звезд, лишив их блага надлежащего облачения и снаряжения. Поэтому единственное, что я ему сообщил, так это то, что они пришли и ушли, а вот куда - не знаю. Ведь для Смертника, который, надо отдать ему справедливость, по части общения с ближними от Краха недалеко ушел, дело могло обернуться большими неприятностями. И я имел не просто право, а полное право так поступить. А именно: очень скоро мои собственные финансы должны были подняться как на дрожжах - полная чаша через край, - если только Смертник протянет достаточно долго и успеет стрясти обещанное с той чудной нечисти, что правит Верхним Манхэттеном.

Доннер, как и Крах, был из тех пилотов-гонщиков, которые в конце концов довольно регулярно оказывались при больших деньгах, принося, кстати, неплохие доходы таким, как я, кто всегда в курсе дела и время от времени делает свои ставочки. Все призы в гонках солнечных клиперов на турнирах "Классик" доставались ему, но только не Кубок Фильстоуна - именно это его и доконало. В этих гонках между Доннером и Крахом давно шла борьба не на жизнь, а на смерть до тех пор, пока два года назад в период вспышки на Солнце иммунная система у Доннера, как и у всех остальных участников гонок, совсем не спеклась никудышный был год для подобного рода мероприятий. Крах в том турнире не участвовал, потому и сохранил здоровье. Но уже на следующий год Доннер который только на лекарствах и держался - все же оказался вторым, тогда как Крах даже не вошел в тройку лучших.

Однако чему быть, того не миновать: даже лекарства не могли помочь Доннеру протянуть еще год, чтобы в последний раз попытаться взять Кубок. Поэтому все кругом единодушно считали его покойником.

Тогда Доннер заморозился - операция, по здешним меркам, не слишком накладная, просто, как говорится: двери наглухо, окна настежь. Он рассчитывал, что за несколько дней до нынешнего турнира "Классик" его приведут в чувство и временно подлечат, чтобы достало сил пройти гонку. Доверяя своему опыту, он верил, что на сей раз ему, возможно, удастся завоевать Кубок.

Но, поди ж ты, еще задолго до назначенного часа, когда Смертника должны были разбудить, я вдруг начинаю встречать его в городе. И замечаю: что-то неладное с ним творится, потому как он сторонится меня, проявляя при этом немало изобретательности да еще и отменную прыть. Мы и раньше при встрече перебрасывались друг с другом парой слов, не более, но сейчас не было и этого. До субботы, то есть, вернее, до воскресенья. Вечером в воскресенье мне удалось преградить ему дорожку, когда он выходил из уборной.

- Привет, Доннер, - громко говорю я тогда.

- Угу, здорово, - отвечает он, стреляя глазами по сторонам. А затем смекает, как меня обойти, огибает и уходит - за дверь и прочь из заведения, прямиком на Сорок вторую улицу, где поворачивает за угол и исчезает из виду. Словно позабыл что, думаю. Я пообещал себе порасспросить о нем в округе, но так и не успел, потому что на следующий день встречаю его снова, а он не просто приветствует меня первым, а еще и спрашивает:

- Не встречал ли ты меня где в эти выходные?

- Только вчера вечером, - говорю ему, почесывая в затылке и соображая, не выгорели ли у него напрочь еще и мозги. Но он усмехается - должно быть, наслышан о той особой оказии, что привела меня на Верхний Манхэттен, где я по сей день дожидаюсь принятия кое-каких законов, а когда он заявляет мне: