Эдуард Смольяков - Тайны жизни. Практика умственного и физического совершенствования

Достигнув реализации таких явлений, эти потенциальные члены возможных комиссий осознали бы причины неудач демонстраций «сверхъестественных» сил и отказались бы, владея этими силами, от личных демонстраций. Исследовать парадоксальность подобной ситуации во введении не представляется возможным. Непосредственно и косвенно эта проблема будет неоднократно рассматриваться в дальнейшем. Парадокс перестает быть таковым по существу лишь для тех, кто не просто ознакомится с изложенными в книге «сверхъестественными» методами, а еще и «отработает» их на опыте. Для решения вопроса о «научности» или "не научности" подхода к проблеме необходимо привлекать какие-то факты, выходящие за пределы "установившегося здравого смысла".

Ситуация здесь по существу сходна с той, что имеет место в математической логике, где для доказательства непротиворечивости какой-либо системы счисления необходимо привлекать факты, не вытекающие из этой системы. Однако с математической логикой дело обстоит, по крайней мере, на данном этапе развития математики, несколько (а, пожалуй, даже существенно) проще, поскольку в качестве такого «внешнего» источника истин выступает сейчас теория множеств (нуждающаяся, конечно же, тоже в доказательстве непротиворечивости, что, однако, уже уводит за пределы современной математики). Если же мы не пользуемся каким-либо источником необъятной истины, то вынуждены что-то принять и на веру (в теории множеств, например, на веру принимается так называемая Аксиома выбора). Как видим, даже современная математика базируется на вере.

Объединить «спиритов» (йогов и магов) и ученых в их исследовательской страсти могла бы помочь лишь вера последних в возможность поиска истины любыми путями, вера в возможность невозможного; что же касается первых, то им в вере не откажешь: именно поэтому они и достигают гораздо большего, чем ученые (о чем ученые даже не догадываются).

Никакой спор между сторонниками ортодоксальной науки, с одной стороны (к которым волею судьбы следует отнести и автора этих строк как научного работника-математика), и сторонниками оккультизма — с другой, не может быть плодотворным хотя бы потому, что в споре никогда, вопреки известной пословице, не может родиться истина, поскольку истина — всегда вне логики и не может быть познана через философию, а только через опыт экстаза.

Йоги и маги гораздо ближе подходят к истине, чем ортодоксальные учение, поскольку последние имеют дело исключительно с моделями явлений, а не с самими явлениями, так как любой сколь угодно; сложный технический прибор и любая теория дают представление только о некоторой модели явления, в то время как спириты, используя заложенный в человеке бесконечно сложный и бесконечно точный «прибор», выходят из тела, становятся самими этими явлениями или их частями на некоторое время, не нарушая их (в отличие от приборов ученых, неизбежно изменяющих изучаемое явление воздействием прибора на явление в той или иной мере), а затем возвращаются в свое тело, сформировав в человеческой памяти модель этого явления.

По своему конечному результату и ученые, и спириты получают все же только ту или иную модель явления, но спириты достигают гораздо большего: на промежуточной стадии изучения явления они оказываются отождествленными с самим явлением, а ученые лишены этой замечательной промежуточной стадии, которая на самом-то деле и является целью исследования [1-12].

Принятый в современной науке подход к познанию природы, при котором существующими признаются только те явления, которые подтверждены многократными повторениями, искусственно сужает возможности познания истины. На самом деле в природе ничто никогда не повторяется. Если же мы обнаруживаем видимое повторение какого-то явления, неизбежно наблюдаемое с какой-то погрешностью, то отсюда можем сделать лишь вывод, что наша модель явления правдоподобна при некоторых условиях (например, при малых скоростях движения законы Ньютона удовлетворяются с очень высокой точностью).

Настраиваясь на поиск повторений явления, мы, фигурально говоря, ограничиваемся однопараметрическим представлением бесконечнопараметрического явления, неизбежно упуская из вида непрерывный спектр других явлений, не менее важных. К счастью, Природа настолько богата, что имеет в своем арсенале и способы ее точного познания (без посредства моделей).

Чем глубже в атомное ядро погружаются физики, тем более убеждаются, что мир не может быть пространственно всего лишь трехмерным. Даже для объяснения процессов на уровне кваркового строения материи необходимо допустить, что мир, по меньшей мере, десятимерен. А ведь кварки — это не предел. Для обнаружения более мелких «кирпичиков» мироздания необходимы гораздо большие энергии, чем доступны сейчас физикам, и потребуется допущение существования миров со сколь угодно большой размерностью.