Эдуард Смольяков - Тайны жизни. Практика умственного и физического совершенствования

В этой книге мы мало касаемся природы человеческой морали), основной упор делая на самостоятельном достижении здоровья. Почему именно самостоятельном и почему в первую очередь здоровья? Потому что без здоровья слишком мало шансов достичь успехов в любой практике, и потому, что полностью излечиться с помощью врачей, экстрасенсов в колдунов в действительности никто никогда не смог. И хотя тысячи оппонентов поспешат указать нам каждый множество примеров излечения, они будут неправы, поскольку все эти случаи, без исключений, означают лишь освобождение от той или иной болезни, временное или иногда на всю оставшуюся жизнь, но с переносом последствий воздействия породивших ее кармических корней на будущее, исключая случай, когда породившая болезнь Карма к моменту излечения была исчерпана.

Если отбросить небольшой процент излечившихся в рамках указанною исключения, то можно сказать, что все лекарственные методы лишь устраняют возможности проявления в организме данной болезни в настоящее время, открывая, однако, вследствие отравления организма лекарствами и сохранения Кармы, приведшей к ее возникновению, двери для другой болезни, через которую и проявится действие этой Кармы. Что же касается лечебного воздействия на людей пранических целителей типа Ванги и Кашировского, Лонго и Чумака и им подобных, то вызываемое ими излечение приводит к еще большей кармической расплате в будущем, чем в случае излечения лекарственными препаратами.

Даже в тех методах, которые непосредственно ориентированы на устранение не самих болезней, а породившей их причины — Кармы, как, например, в дианетике Хаббарда или в кинезиологий, Карма обычно не уничтожается и проявится если не в этой жизни, то в «загробной» и в последующих. Человек создан Природой так, что для него нет ничего недостижимого. Все, что есть в Мире, заложено в нем. И любую болезнь он в состоянии вылечить без; каких-либо внешних посредников с наименьшими кармическими последствиями по сравнению с любыми другими способами лечения.

Светлой памяти Раджниша посвящается

Как продемонстрировал в общей теории систем Л.Берталанфи, массовые явления и процессы подчиняются закону экспоненциального развития, характерным для которого являете медленный рост до некоторого выбранного нуля отсчета (времени) и очень быстрый рост в последующем. Для технической цивилизации нашей эпохи таким нулем, вероятно, стал XIX век. Начиная с XIX века, кривая технического прогресса резко поползла вверх. Электричество и магнетизм, законы движения и сохранения, химическое и ядерное строение материи, относительность времени и пространства, гены и ДНК, авиация и космонавтика, лазеры, кварки и сверхпроводимость — все это обрушилось на сознание людей за столь короткое историческое время, что, с одной стороны, понизило способность удивляться, а с другой — сформировало у большинства своего рода "техническое мышление", замкнувшись в котором, люди глубоко уверились, что любые серьезные открытия делаются только с помощью более совершенных приборов, создаваемых человеком, и как-то уж совсем исключили возможность того, что сам человек может быть бесконечно сложным прибором, через который возможно познать сколь угодно глубокие тайны мироздания. Это привело к тому, что существование или несуществование тех или иных явлений стали увязывать исключительно с возможностями подтверждения их какими-либо техническими средствами, причем даже выработался некий «технический» нигилизм: если явление не подтверждается уже существующими приборами или слишком далеко лежит за сложившимися рамками понятия "здравого смысла", значит, оно не существует. Здесь уместно вспомнить, что до конца XIX века ученый мир даже не догадывался о том, что все пространство нашей Вселенной буквально насыщено различными излучениями, лежащими вне видимого спектра электромагнитных волн. Узнать об этом помогла фотопластинка, забытая А.Беккерелем (в 1896 г.) рядом с куском соли урана.

Технически образованная часть человечества удивительно легко делит все исследования на «научные» или «псевдонаучные». Однако вопрос о «научности» или "не научности" того или иного подхода чрезвычайно сложен, и эта сложность порождается, прежде всего, тем, что существование или не существование того или иного явления не зависит от того, какой метод применяется для его познания. Принято считать подтвержденным то, что независимо подтверждено во множестве экспериментов или продемонстрировано в присутствии специально созданных комиссий. Однако возможны ситуации (о них будет идти речь в данной книге), когда некоторые необычные явления могут быть реализованы многими тысячами людей только в определенных условиях и не могут быть повторены по тем или иным причинам в присутствии каких-либо назначенных комиссий. Но при этом многие из возможных членов предполагаемых комиссий, тренируясь по известным методикам, могли бы реализовать те «сверхъестественные» явления, свидетелями которых хотели бы стать (в качестве членов "судейской коллегии").