В подстрочных примечаниях используется постраничная нумерация арабскими цифрами. Авторские и издательские примечания, где одно следует за другим внутри одной сноски, разделены тире и обозначением « Прим. автора ». Во всех прочих случаях авторские примечания никак не обозначены. Примечания переводчика обозначены « Прим. перев .», Владилена Каспарова — « Прим. ред .» и, наконец, Олега Фомина — О.Ф . То же касается и комментариев в конце книги. Ссылки на комментарии, содержащиеся в конце книги, даны в сквозной римской нумерации.
Клод д'Иже приводит всего три больших иллюстрации, а также три иллюстрации-виньетки внутри текста. В виду такой скупости оформления, мы снабдили издание дополнительными иллюстрациями, прокомментировав их. Все иллюстрации (за исключением виньеток) пронумерованы большими римскими цифрами.
Мы сохранили расположение иллюстраций, приводимых автором, в том порядке и точно на том месте, как и в оригинале. Иллюстрации с оборотной стороны снабжены подписями.
Наше издание снабжено указателем, во французском оригинале отсутствующим. Для удобства, как и в предыдущих наших изданиях, названия книг в указателе даны курсивом (но в кавычках), мифологические и исторические персоналии — прописными буквами (в последнем случае прописными буквами обозначено ключевое слово, в скобках — дополнительное), все остальные понятия — обычным шрифтом. Ссылки на библиографию, предисловие, комментарии и подстрочные примечания переводчика и редакторов в указателе не даются.
В приложениях содержатся фотографии, предоставленные Анной Драгиной, а также автором этих строк, им же и прокомментированные.
Олег Фомин
и памяти всех истинных Адептов, чьи следы мы найдём лишь в самой их загадке, запутанной и желанной, неразгадываемой и необнаруживаемой. [1] «Философы затерялись в своих умозрениях, софисты — в различиях, учёные — в учениях. Все они заключены в пределы пространства и ослеплены ограниченными сущностями». Чжулн-Цзы. XXIV.
Уже давно невозможно перелистывать рукописные листки, оставленные для нашего чтения Клодом д'Иже, без пронзительного ощущения того, что второй труд нашего старого друга содержит все бесценные учительные качества великолепного, мастерского введения в курс герметической науки для новоначальных и нерешительных учеников, в растерянности стоящих у порога. Однако сколько среди них с первых же шагов охваченных неумеренным энтузиазмом неопытной юности, сколько поддавшихся на ложные посулы не имеющих подлинной ценности, к тому же и полных опасностей книг, во множестве процветших по краям пропастей оккультизма, на периферии истинного ведения! Разве не известно, что, хотя в нашу эпоху, начавшуюся в самом конце прошлого [2] То есть XIX-го. — Прим. ред .
века, и явились добрые авторы, их немногочисленные труды оказались, скажем прямо, затоплены множеством иных, целью коих была лишь бессовестная, невежественная нажива?
Когда современные книги, такие, как умные переиздания, выполненные братьями Шакорнак или почившим Эмилем Нурри, alias П. Сентив (P.Saintyves), не говоря уже о старинных, печатавшихся с XVI по XVIII века, трактатах, ценимых сегодня исследователями на вес золота, столь редки, какое поистине счастье случайно обнаружить что-либо подобное на книжном развале!
В таких условиях, столь известных исследователям, — и даже говорить об этом стало банальностью, — логично ожидать, что эта книга Клода д'Иже будет исключительно полезна. С нашей стороны, когда мы только дебютировали в области Вéдения (Science), огромной радостью было узнать о существовании подобного же труда. Мы без усилия вспоминаем о нашей первой серьёзной книжной покупке 1915 года — это был «Разоблачённый Гермес» («Hermes Devoile») Килиани, книга, только что переизданная братьями Шакорнак и прочитанная нами сразу же и целиком, благодаря волнующей сладости таинственного языка древней алхимии. Сравнить восхищение от этого труда можно лишь с чем-то подобным, испытанным нами от найденного ещё раньше на чердаке, в детстве, великого Жан-Жака, изданного Фёрном in octavo, в две колонки… До сих пор невозможно без волнения, почти чувственного, вспомнить о чтении повествования неудачливого Килиани, о собственных долгих размышлениях на полевых путях от Сарселя к Экуану, туда, в Богом избранные места, где под старым дубом, над пеной, образованной ясными водами подземного ключа, можно было, слушая и слыша, задремать с этой маленькой книжицей в руках.
Читать дальше