Брюс Липтон - Спонтанная эволюция - Позитивное будущее и как туда добраться

Те из читателей, кто вырос в Соединенных Штатах, скорее всего помнят мифы о Декларации независимости, Билле о правах и об идеалистических принципах, на которых основана наша страна. Мифы, преподаваемые в начальной школе, наделяют отцов-основателей едва ли не сверхчеловеческой аурой, что отражено на знаменитой картине Эммануэля Лойтце «Вашингтон пересекает реку Делавер»: революггионный генерал Вашингтон монументально стоит на носу лодки, а его люди гребут веслами льдистую воду.

В стремлении донести до потомков деяния отцов-основателей историки поначалу превратили их едва ли не в иконы. Но уже через сотню лет их нимбы изрядно потускнели на фоне необычайно напряженной политической борьбы, когда поднималась американская промышленность с ее машинной ментальностью. А тут еще неугомонные журналисты, въедливые писатели и скептически настроенные исследователи стали недвусмысленно демонстрировать, что пора бы уже низвергнуть национальных идолов.

Несомненно, гражданская война изрядно подпортила Америке имидж невинности. Затем вслед за этой войной американская экономика превратилась из преимущественно сельскохозяйственной в промышленную. При этом ведущую роль играли угольная промышленность, металлургия и железнодорожная индустрия — те самые отрасли, которые кормят машину. Даже политические организации в городах, раздававшие индеек для Дня благодарения в обмен на голоса избирателей во время ноябрьских выборов, вдруг получили прозвище «политическая машина».

В конце 1800-х годов люди с увлечением читали незамысловатые романчики американского писателя Хорэйшио Алджера, чьи герои выбиваются «из грязи в князи», терпеливо и упорно собирая плоды успеха в мире, где правит конкуренция. К началу 1900-х годов оптимизм в литературе уступает место суровой реальности; в качестве примера можно привести книгу Элтона Синклера «Джунгли», где описаны ужасающие условия труда на американских бойнях. Борцы с коррупцией, такие как журналисты Ида Тарбелл, Линкольн Стеффенс и другие, обнажали самые темные стороны эры машин, включая чудовищные злоупотребления крупнейших гигантов промышленности вроде Standard Oil Company . Возможно, самым влиятельным из американских историков первой половины XX века был Чарльз Бирд, который в прямом и переносном смысле вырос в эру машин в Америке. И поскольку Чарльз писал во времена, когда в обществе царил дремучий эгоизм, вполне понятно, что, заглянув под нимбы отцов-основателей, он увидел самых обыкновенных людей с такими же эгоистичными интересами, какие преобладали у его современников — бизнесменов и политиков индустриальной эры.

Во второй половине XX века пренебрежительный взгляд Бирда на отцов-основателей очень прочно утвердился в общественном сознании (чему весьма способствовал все возрастающий цинизм постмодернистской парадигмы). В результате за последние полвека отцы-основатели стали четко ассоциироваться у большинства людей с современными нам «патриотами Джефферсона» — архиконсерваторами, ратующими за ограничение властных полномочий федерального правительства.

С другой стороны, левые интеллектуалы, исходя из собственной парадигмы политической корректности, видят в отцах-основателях прежде всего «белых мужчин из привилегированных классов» (в числе которых много рабовладельцев), санкционировавших экспроприацию земель коренных народов Америки. Эти исследователи критически отмечают: если авторы Билля о правах были столь просвещенными, тогда почему они сказали, что «все мужчины созданы равными», и не упомянули женщин? Можно представить себе, как были бы удручены и озадачены Вашингтон, Джефферсон, Адаме, Франклин, Хэнкок и остальные 56 делегатов, подписавших Декларацию независимости (а ведь многие из них после этого героического поступка подверглись остракизму и испытали значительные финансовые трудности), если бы увидели, что идеалы, ради которых они рисковали своей жизнью и благополучием, отринуты и попраны, а за их собственной деятельностью потомки пытаются разглядеть сугубо эгоистические соображения.

Том Хартман современный американский радиожурналист и автор программы «А что бы сделал Джефферсон?», предлагает более многосторонний взгляд на историю. Он оспаривает ярлык «белые ребята из элиты», навешиваемый на отцов-основателей как консерваторами, так и либералами. Хартман, называющий собственную политическую позицию «радикальным центризмом», обнаружил в ходе своих расследований, что самый богатый из американских революционеров, Джон Хэнкок, владел состоянием, эквивалентным приблизительно 750 000 современных долларов. Еще одного из самых богатых подписантов Декларации независимости звали Томас (из Виргинии). Так вот, все его земли и дом оказались в руках у британцев, а сам он умер в пятидесятилетнем возрасте без гроша в кармане.