Луи Клод де Сен-Мартен - О заблуждениях и истине

Кроме бесчисленных красот, которые быть в ней могут, есть в ней точный Закон, то есть сия строгая мера, от которой нельзя ей отступить. Одно сие не доказывает ли, что она имеет Начало истинное, и что рука, направляющая ее, выше власти чувств; понеже сии не имеют ничего постоянного?

Но ежели она придержится таковых начал, то без сомнения не должна иметь иного путеводителя, кроме их, и всегда иного путеводителя, кроме их, и всегда должна быть соединена с своим источником. Источник же ее, как мы видели, есть сей язык первый и всеобщий, который означает и представляет вещи в точности: то нельзя сомневаться, чтоб музыка не была истинная мера вещей, так как Писание и слово выражают значение оных.

И так в соединении только с сим обильным и неизменяемым началом Музыка может сохранить преимущества происхождения своего, и отправлять надлежащее свое дело; тогда-то она живописала бы сходные картины, и тогда все способности слушающих ее были бы совершено удовлетворены. Словом, сим-то средством Музыка произвела бы чудеса, которые ей сродны, и которые приписываемы ей были во всех временах.

Следственно, отделив ее от источника и приискивая ей дела в чувствованиях вымышленных, или в неосновательных идеях, лишили ее люди первой ее подпоры, и отняли у нее все средства показать себя во всем блеске.

Какие же впечатления, какое действие происходит она, находясь в руках человеческих? Какие идеи, какие чувства изображает нам? Выключая сочинителя, многие ли из слушающих могут разуметь, что изображает принятая ныне Музыка? Да и сам сочинитель, когда воображение его утихло, не теряет ли из памяти того смысла, который начертал сам, и который хотел изобразить?

И так, самое безобразное и недостаточное употребление делают люди из сего Художества; и сие от того единственно, что, не вникнув в Начало, не старались подкреплять Художеств друг другом, и вздумали, что можно делать списки, не имея пред собою подлинника.

Я не осуждаю моих подобных за то, что они в бесчисленных пособиях художественной Музыки ищут себе приятностей и отдохновения, ниже отнимаю у них те отрады, которые может им сие художество доставить. Знаю, что она может иногда подать средство оживить в себе многие из тех потемнелых идей, которые, когда бы чище были, долженствовали бы быть единственною пищею, и которые одни могли бы им пособить сыскать точку своей твердости. Но для сего обязаны они всегда возвышать свое разумение над тем, что чувства дают разуметь; потому что стихия человека не в чувствах. Обязаны они верить, что как ни совершенны музыкальные их произведения, но есть еще другие иного чину гораздо правильнее; что по мере только большего, или меньшего сходства с сими, подделанная музыка привлекает нас, и производит в нас больше, или меньше приятные движения.

Когда я указал на точность меры, которою музыка связана, не потерял я из виду и всеобщности сего Закона; напротив, я намерен обратиться опять к ней, чтобы показать, что оный Закон не токмо объемлет все, но купно везде имеет явственные отличительные знаки. И сие все сходствует с вышесказаым видели мы, что мера имеет свое место в способностях умственных человека, и состоит в числе Законов, которыми он управляется: из чего можно было рассудить, что как сии умные способности суть подобие способостей высшего начала, от которого человек все имеет; то и сему Началу надобно иметь сою меру и свои частные Законы.

И так, когда высшие вещи имеют меру, то не удивительно, что нижние и чувственые вещи, ими сотворенные, подвержены ей, и что следствено находим в сей мере строгого прдводителя Музыки.

Но ежели хоть мало размыслим о свойстве сей чувственной меры, тотчас увидим разность ее с тою, которая учреждает вещи иного чину.

В музыке видим меру всегда равную; сделанное единожды движение продолжается и, повторяемо бывает в одинаком виде и в одинаком количестве времени; все в ней кажется нам так порядочно и так точно, что нельзя не почувствовать Закона сей меры и не признать надобности ее. Сим равная мера столь тесно сопряжена с чувственными вещами, что люди употребляют ее во всех произведениях своих, которые требуют продолжения действивя; мы видим, что сей Закон есть для них как бы подпора, на которую они охотно опираются; видим,что они употребляют ее и в самых суровых трудах, и потому можем судить, сколь велико преимущество и польза сей сильной помощи; потому что она облегчает трудные работы, которые без нее казались бы несносными.