Максимиллиан де Лафайет - На пути к посвящению. Тайная духовная традиция ануннаков

— Но я выиграла эту битву, Жермен. Негодяй не просто испугался: он трусливо отступил, а потом и вовсе сбежал. В любом случае я сейчас не могу покинуть Париж. Мне нужно заниматься делами, которые остались после папы. От нас зависит очень много людей, и папе не понравилось бы, если бы мы их бросили. Со временем, когда все придет в норму, мы непременно отправимся в путешествие. А пока, если хочешь, я могу устроить тебе настоящие каникулы — где-нибудь подальше от Парижа.

— Ас тобой и Сильви все будет в порядке? Ведь тогда я не смогу позаботиться о вас, — спросил я, свято уверенный в том, что мое присутствие каким-то образом защищало маму и сестренку. Мама даже не улыбнулась, ответив мне со всей серьезностью:

— Конечно, дорогой, с нами все будет в полном порядке. Здесь есть кому позаботиться о нас. Это и тетушка, и наши слуги, и друзья, и все те, кто занят на наших предприятиях. К тому же я знакома с очень важными людьми, и они смогут оградить меня от любых неприятностей. Не стоит за нас беспокоиться. Тебе надо на время уехать из Парижа — немного отдохнуть, забыть о плохих снах. Париж теперь свободен, Жермен. Не будет больше ни бомб, ни чужих солдат. Война закончилась.

От этих слов я почувствовал себя лучше. Мне все еще не хотелось выходить из дома — по крайней мере, не в этот день. И я не был до конца уверен в том, что война действительно кончилась. Чаще всего мама оказывалась права, но кто знает: а вдруг немцы как-то обманули ее? В любом случае, я уже мог выйти из своей комнаты. Вместе с мамой мы направились к моей сестре. Тут мы устроились играть в железную дорогу, и на время я забыл о пережитых ужасах.

Спустя несколько дней, сбежав по лестнице вниз, я уже собирался войти в общую гостиную, как вдруг замер, услышав незнакомый голос. Конечно, мне было прекрасно известно, что воспитанные мальчики не подслушивают у дверей, однако желание убедиться в том, что происходящее в гостиной не несло для меня никакой опасности, оказалось сильнее хороших манер.

— Что ж, мадам Люмьер, завтра я уезжаю. Я уже встретился со всеми, с кем планировал. Но через три месяца мне придется вернуться в Париж для новых переговоров, — в голосе незнакомца звучал легкий акцент.

— Вы достигли всего, чего хотели, ваше превосходительство?

— Трудно сказать. Индокитай — все еще французская территория, и мою ситуацию не так-то просто оценить по обычным политическим меркам. Просто возникла необходимость в контактах между нашими лидерами, и власти в моей стране решили, что в качестве посредника лучше использовать ученого, нежели официальное лицо. Смог ли я преуспеть в том, что намеревался осуществить? Не знаю. Но я сделал все, что от меня зависело.

— Мой муж одобрил бы такой подход, — заметила мама. — Он всегда считал, что ученые и мыслители способны больше помочь мировому сообществу, чем политические деятели, многие из которых не думают ни о чем, кроме личной власти.

— Вы правы, мадам. Мы с вашим мужем одинаково смотрели на подобные вещи… Он был замечательным другом, и я тоже остро чувствую эту утрату.

— Мой сын тяжело переживает его смерть, ваше превосходительство. По правде говоря, он глубоко травмирован, — заметила мама. — Так что ваше предложение забрать его с собой пришлось как нельзя кстати.

— Я уверен, что это трехмесячное путешествие, возможность повидать разные страны и культуры, окажет на него целительное воздействие, — ответил незнакомец.

— Куда вы планируете отправиться?

— Я собирался в Гонкбнг и Индокитай, однако теперь думаю начать с Бенареса, где живет моя семья. Мальчику там должно понравиться. В Бенаресе у нас просторный дом с большим садом и очень много родственников. К тому же в нашу школу ходят мальчики его возраста. В такой оживленной атмосфере, среди друзей он наверняка почувствует себя лучше. А в начале декабря мы уже вернемся в Париж.

— Звучит неплохо, — заметила мама. — Вы, наверное, знаете, что начало школьного года в Париже перенесли на январь, поскольку еще не все беженцы вернулись домой. Ничто не мешает мне записать сына в декабре, а пока он может отдохнуть в свое удовольствие. Вот только какая погода сейчас в Бенаресе? Стыдно признаться, но я не помню, когда там начинается период муссонов.

— Дожди льют с июня по август, однако они уже закончились. Я бы не стал подвергать французского мальчика опасностям, связанным с повышенной влажностью в период муссонов. Иное дело сентябрь: в Бенаресе сейчас солнечно и тепло.