Зор Алеф - ОТВЕТЫ НЕПОСВЯЩЕННОМУ (I)

— Теперь представь, что тот же человек добился всех благ, на которые указывает Карнеги. Все есть – и чувство безопасности, и здоровье, и деньги? И детей обеспечил, и значительным себя ощущает… Вероятно, он счастлив.

— Нет, и тогда – он не будет счастлив. Даже если этот Человек будет много есть, много спать и бесконечно много ходить в туалет, даже если ему будет казаться, что он значительная личность, – реализации и счастья не будет. Потому что счастье, повторяю, есть состояние наивысшего вибрирования ума. Совесть будет постоянно упрекать его в том, что он не сделал в жизни чего-то очень важного. Этот Человек, добившись всех материальных благ, будет жить с ощущением неисполненного долга, ненайденной цели. Он не захочет признаваться себе в этом и не будет понимать, откуда берутся его негативные эмоции. О таких людях сказал Александр Блок:

«Ты будешь доволен собой и женой,

своей конституцией куцей…»

Даже довольный собой, женой и конституцией обыватель, убеждая себя в том, что он счастлив, все равно не имеет ни мира, ни покоя в душе, ни цели, ни смысла существования.

— Стихи Александра Блока продолжаются так:

«А вот у поэта – всемирный запой,

и мало ему конституций!»…

У творческого человека, стремящегося к усовершенствованию и украшению этого мира, тоже нет покоя в душе; его мучит чувство творческой неудовлетворенности, у него свои комплексы. А ведь можно сказать, что он по-своему стремится к мудрости и в творчестве достигает экстаза – того состояния высшего вибрирования ума, о котором ты говоришь. Но выходит, что и он не знает счастья.

— Нет отдельно счастья творческого Человека и не творческого Человека. Но по Божественному Замыслу у творческого Человека состояние счастья должно быть глубже и осмысленней, потому что Богом на творца возложена великая миссия: нести в мир гармонию, делать мир лучше. Если он не справляется с этой задачей, если вместо гармонии он несет в мир свои собственные амбиции и комплексы, – это не есть творчество. Значит, нет и счастья.

Что касается творческой неудовлетворенности, то она бывает двоякой. Первое: существует болезненная фиксация многих творчески ориентированных людей на негармоничности своего творчества. Их жизнь проходит в проливании слез, в попытках разрешить свои жизненные и творческие противоречия каким-то внешним, механическим путем. Они считают, что в мире существуют только они и их творчество. Такая фиксация ограничивает их творческие возможности, ведь подлинное творчество является результатом расширенного сознания.

Если же говорить о так называемой позитивной творческой неудовлетворенности, то это глубокое понятие. Сообразно закону искажения Божественной Истины, мысль проходит через наше сознание не совершенно чистой: к ней примешиваются токи нашей индивидуальности – как позитивные, так порой и негативные. И в этом смысле чистая идея, которую мы улавливаем из Ментального Плана и переводим на уровень души, – всегда искажается: чем ближе она к материи, тем больше искажение.

Построенный дом никогда не выглядит таким, как он возник в мысли архитектора. Стихотворение на бумаге будет отличаться от его идеи в уме поэта. Поэтому у Человека всегда возникает ощущение творческой неудовлетворенности тем, что истина проведена не до конца, недостаточно интенсивно, недостаточно четко, недостаточно ясно.

Позитивная неудовлетворенность тесно соприкасается с чувством покаяния: с ощущением, что ты недостаточно совершенен, чтобы проводить истину. Это, в свою очередь, стимулирует творца к самоусовершенствованию, к расширению в его уме канала, по которому идеи могли бы протекать с наименьшей искаженностью.

Полезно вспомнить слова Федора Шаляпина: «Постоянно думаю, достаточно ли я совершенен, достаточно ли я по-христиански живу, чтобы делать то, что сподобил меня делать Господь». Великий вопрос! А знаменитый баритон Тито Руффо говорил: «Самыми счастливыми днями творчества в моей жизни были дни, когда в Каире я сидел на берегу Нила с книгой Эдуарда Шюре «Великие Посвященные», и в моем сознании возникали образы Великих Посвященных и Учителей; я невольно соотносил свою личность с ними и стремился в творчестве своем воплощать гармонию так, как это делали они».

— А вот один мой незнаменитый знакомый, которого звали Петя, был наиболее счастлив в своей жизни тогда, когда он просто смотрел на мягкое ласковое солнышко. И никакой мудрости в этом не было. Пушкин вообще сказал: «На свете счастья нет, а есть покой и воля». Может быть, человек вовсе и не должен быть счастлив…