Посох путника

Тут, пожалуй, будет уместен такой примитивный, исключительно ради наглядности, пример. Вообразим гигантский бильярдный стол, на котором находится, положим, миллиард шаров. Мы ударяем по первому и импульс удара, пройдя замысловатым путём по всем шарам, сталкивает последний в лузу. Падение его с момента нашего удара стало необходимостью, судьбой. Нашему миру такой удар был задан изначально, и траектория каждого из “шаров”, от начала движения и до конца есть ПУТЬ. Он не может быть иным и не может не состояться. ПУТИ всех будущих, ещё не возникших с нашей точки зрения форм, существуют одновременно с нами, так же реально, как наши ПУТИ. Однако, чтобы ПУТЬ свершился, шар должен перейти из пассивного состояния в активное, должен двигаться, действовать. Допустим теперь, что некий шар способен чувствовать и оценивать своё положение. И, если он осуждён катиться прямо, а ему “хочется” вправо или влево и он думает, что он способен выбирать и планировать,— он будет чувствовать себя несчастным. Но стоит ему понять, что побудило его двигаться и почему его траектория такова, понять конечную цель такого своего движения, он обретает смысл своего бытия в движении, своего ПУТИ, и, лишённый иллюзий, станет счастливым в том смысле, как это понимают Путники.

Теперь мне хотелось бы сделать несколько дополнений, чтобы пояснить некоторые существенные моменты Учения. И здесь, как кажется, нам придётся заставить своё воображение действовать особенно интенсивно.

Прежде всего о том, на чем основана большая часть так называемых “магических” актов. Как может легко понять тот, кто верно воспринял сущность господствующих в Универсуме закономерностей, в истинном, т. е. реальном, не измышленном нами мире, не существует ничего, стоящего в “стороне”, “само по себе”, все в нем взаимосвязано, все зависит от всего. Каждый из нас, каждая форма, какой бы и где бы она ни была, является как бы узелком единой гигантской паутины, к которому сходится множество различнейших нитей. Некоторые из них обнаружить легко, иные с трудом, третьи для человека заурядного вообще скрыты, недоступны восприятию его уровня. Это отнюдь не значит, что таких связей нет. Собака видит мир черно-белым, но это не доказательство того, что в нем отсутствует цвет. Дельфин слышит ультразвуки, недоступные нам, а змея видит лишь движущиеся объекты, и замершая перед ней лягушка как бы попадает для неё в другое измерение. Далее, подобно тому, как я в любой момент нахожусь В некоем взаимоотношении с окружающими меня в этой комнате предметами, я взаимосвязан и со всеми формами, находящимися в любой точке этого города, планеты, космоса. Универсума. Былинка, растущая на экваторе где-то в Африке, так же зависит от меня, как и я от неё. Если взаимоотношения между нами меняются (я приближаюсь к ней, или удаляюсь от неё, её съедает какое-либо животное и т. п.) меняются и какие-то иные взаимосвязи в этой густой паутине. Такое изменение, в свою очередь, вызывает и другие изменения, пока где-то, как следствие их,не возникнет некая причина, порождающая определённый акт, с изначальным толчком внешне не связанный, но вызванный им закономерно. Прекрасно иллюстрирует такую цепочку взаимосвязей английский народный стишок: “Не было гвоздя — подкова пропала, не было подковы — лошадь захромала, лошадь захромала — командир убит, конница разбита — армия бежит. Враг вступает в город, пленных не щадя, оттого что в кузнице не было гвоздя!”

Однако, поскольку существует закономерность в причинах я следствиях, то, по-видимому, можно каким-то образом определив её, воздействовать на предметы или вещи, доступные нам “здесь”, чтобы вызвать некий желаемый результат “там”. Нужно только знать эту скрытую цепь взаимосвязей и знать, на какое её звено и как нужно воздействовать. Для человека несведущего это может показаться нелепым: какая связь, например, между приложением руки ко лбу и нормализацией работы печени или костного мозга берцовых костей; или между пассами над фотографией и здоровьем изображённого на ней человека? Но с тем же успехом можно спросить, какая связь между таблетками, которые мы глотаем, и головной болью, которая после этого проходит? Попросту и тут и там мы воздействуем чем-то на что-то, но в последнем случае такое воздействие привычней, и мы, как правило, даже не задумываемся над ним.