Николай Вашкевич - Системные языки мозга - магия слова, разгадка мифов и легенд, язык и физиология, пробуждение сознания

Когда я смотрю на термины своей науки, грустные мысли приходят мне в голову. Если уж филологи не понимают своей собственной терминологии, то что же говорить о представителях других наук?

Вот смотрите, термин междометие. Этим словом обозначают часть речи, служащую для выражения эмоций. Но причем тут «кидать между»? Между чем и чем? Если филология понимается как сексология, возникают вполне определенные ассоциации. Подозреваю, что специалисты из числа тех, кто в курсе, ответят, это калька с западных языков. И в самом деле, западный термин interjection выражает ту же идею кидания чего-то между чем-то. Но разве кивок на Запад что-либо объясняет? Разве что усиливает предположение о сексуальной ориентации термина. Шутка — шуткой, но, как видно, западные филологи, как и наши, совсем не задумываются над смыслом слов. А жаль. Кому как не филологам думать об этом?

Самый простой способ понять, в чем дело — это прочитать термин по-арабски. МЖД (مجد) — хваление, прославление — МТ — «порицание, осуждение». Получается порицание и осуждение. Имеет это отношение к обсуждаемой части речи? Некоторые скажут, а вот и не имеет. Тогда я поясню. В арабском языке есть застывшая, неизменяемая группа глаголов, служащая для выражения эмоций. Эта междометная группа глаголов называется буквально أفعال المدح والذم «глаголы восхваления и порицания». Наш термин — чистая калька. Что же касается западного аналога, то он является калькой с русского, чтобы не говорили нам историки вместе с замороченными филологами.

Вот другая часть речи — наречие. Кто забыл все, что в школе проходил, напомню. Наречия — это обстоятельственные слова. По Далю: «часть речи, одна из неизменяемых частиц, обозначающих принадлежность, свойство, обстоятельство.» Неужели опять, блин, абракадабра? Коллеги, что с вашей головой? Если термин произведен от нарекать , то и другие части речи могут претендовать на это название. Если от речи, то ведь и другие части речи от этого же слова. Коллеги скажут, опять калька с западных языков. Посмотрим. Так и есть. Adverbium. Это в латыни. А вот в греческом: επιρρημα «эпирема». В корневой части — идея речи, а перед ней приставка с не очень ясным смыслом. Та же абракадабра, только на иностранном. Как здесь разобраться? А тем же способом. Надо только правильно выбрать направление чтения, чтоб бессмыслица ушла, а смысл остался. Вот корень قرن К#РН «связывать», от него ائن قر к#ара:'ин «обстоятельства», буквально «то, что связано, то что сопутствует», «обстоятельства». Ну, а то что К в Ч перешло, так я думаю, каждый, кто не занимался филологией, понимает, что для русского языка это обычно (ср. пеку — печешь ).

Можно было бы на этом рассказ о наречиях и закончить, только вот что гложет сознание. Ведь получается, что в западных языках — калька с русского. Опять. В русском языке слово заморачивается, а западные языки берут замороченное слово в готовом виде и переводят бессмыслицу.

Можно представить себе шок моего коллеги филолога. Латынь калькирует русский! Чтобы шок его усилился, скажу, что римляне и их потомки калькировали с русского не только грамматические термины. Возьмите, например, птичку под названием козодой. По латыни она называется Caprimulgus. Послушайте только, как филология объяснет это слово. Цитирую. « КОЗОДОЙ— книжная калька из латинского Сарrimulgus; название возникло под влиянием поверья о том, что ночью эти птицы высасывают молоко у коз»( 54, с.807). Ну, вы, блин, даете, господа филологи! Если, о чем и свидетельствует такая этимология, так только о дисфункции головного мозга. На самом деле, — цитирую свой этимологический словарь: — Русское слово произошло от сложения арабского قز к#азза «прыгать» и هدوه худу: ' «глубокая ночь», буквально: «ночной попрыгунчик». Ср. также его другое название: лелек (от арабского лель «ночь»). Лелек, кстати, филологи трактуют как звукоподражательное образование. Ну, что тут скажешь? Слуховые галлюцинации в результате дисфункции головного мозга, не иначе. Полное отсутствие рассудка.

Бывает и наоборот. Русский язык калькирует латинскую бессмыслицу. Так обстоит, на мой взгляд, с термином подлежащее.

В самом деле, почему подлежащее называется подлежащим? Под чем оно лежит? Не продолжает ли наш термин сексуальную тематику? На других языках этот главный член предложения называется субъектом, что на латыни значит буквально: «подкинутый». Становится ясным, что русский термин — калька с латыни. Наш первый грамматист Мелетий Смотрицкий не мог сказать о главном члене предложения «подкидыш». Так появился русский термин подлежащее. Впрочем, он не более темный, чем оригинал. Вряд ли римляне, если бы была возможность с ними встретиться, разъяснили бы нам, почему субъект называется субъектом. Незнание происхождения слова — первый признак того, что слово иностранное, в данном случае не латинское.