Николай Сиянов - Сувенир из Нагуатмы. Триумф Виджл-Воина

— Кем блокирована?

— Темными, кем же! Наверное, твоими сроновцами.

— Почему моими?

— Не придирайся к словам. Ты, братец, где-то допустил ошибку, и они тут как тут, воспользовались случаем.

— И заточили мою Сущность?

— Именно. Блокировали твою Сущность и пользовались тонким телом как хотели!

— Ну ладно, со мной более-менее ясно. Почему они выбрали Валентину Ивановну?

— Потому что у нее слабая защита — это раз. Потому что решили нас всех перессорить — два. Навести панику и разогнать всех отсюда — три. Вот и все их превеликие хитрости.

— Логично, Настенька. Но как тебе удалось освободить мою Сущность?

— С величайшим трудом, — сказала она. — Но ты, правда, будто родился заново?

— Правда. Как гора с плеч!

— Тогда слушай. У тебя была черная аура, да, представь, черная — это первое, что обнаружил мой Луч. Потом я начала искать… Видишь ли, Славик я уже знала каким-то образом, что с тобой стряслось, в чем беда. Главное, нужно было отыскать ее, капсулу.

— Какую еще капсулу?

— Куда упрятали твою Сущность. Она, бедная, подавала сигналы, но слабенькие, еле-еле нашла. И знаешь где? У тебя в голове, возле темечка. Да, такая светлая куколка в темном окружении… Ну разогнала, высветлила темноту, а что дальше? Подумала: дотронусь руками — раздавлю, как бы не случиться беде. Решила сдувать. Луч высвечивает, а я осторожно сдуваю. Гляжу — пошла, все светлее, светлее, прямо сияние изнутри, и наконец “куколка” разлилась по всей ауре, высветлив и ее. Понимаешь, черная была аура, а тут на глазах стала светлой, такой солнечной, золотистой… вот я и подумала: все, достаточно, дело сделано. Она поднялась. — Ну я, пожалуй, пойду.

— Домой?

— К себе.

— А то посиди. Может, за грибами надумаем?

— Нет уж, у меня своих дел полно. Я тоже поднялся.

— Спасибо, Настенька. Большое спасибо, такие услуги не забываются.

— Да брось ты, братец! — она быстренько чмок-нула меня в щеку. — Свои люди, о чем ты вообще!

И побежала по крутой тропинке вниз. Но оглянулась, помахала рукой: — Чао, бомбино!

Да, жизнь. То взлет, то падение. Причина порождает следствие, а следствие, развиваясь, вновь производит причину. Диалектика. Нигде не спастись от причинно-следственных отношений, даже в тайге. Надо сходить к Валентине Ивановне, попробовать объясниться.

2 сентября, вечер. Они были в избушке, собирали рюкзаки. Петр Алёксеич умудрялся как-то и в лес топать, нагруженный, словно вол, и из леса домой — тоже. Набивал в объемистый рюкзак банки с грибами, “ордяком”, вареньем…

— Домой?

— Да, отчаливаем, нагостились. Сейчас и в дорогу.

— Но ведь автобус только вечером.

— А мы на попутке.

Не клеился разговор. Оба глядели на меня, явно. обиженные.

— Петр Алексеич, ты вчера интересовался, что происходит, можно ли понять, объяснить, что творится?

— Было. И сегодня интересуюсь тем же.

— А я сегодня могу ответить.

Они оторвались от рюкзаков, присели на топчан, друг подле друга, руки на коленях, ладошками вверх. Так сидят очень усталые люди. Я начал рассказ о демонических сроновцах, о моей Сущности, блоки-рованной и полоненной ими, о том, как пользовались моим тонким телом…

— То есть все-таки было?! — оживился Петр Алек-сеич, переглянувшись с женой. — А еще упирался: не я, не я! Вот и сделай доброе дело человеку.

Ну вот, все он понял, все схватил на лету. Но спокойно, надо набраться терпения растолковать уже немолодым людям, что я такая же жертва, как и они, орудие темных сил. Однако что случилось, то случилось, все позади! Моя Сущность освобождена, больше никаких драконов, укусов, никаких бессонных ночей не предвидится.

Поняли они или нет? Вроде поняли, но оставаться в горах категорически отказались. Дела, мол, дела, пора картошку копать, солить помидоры.

— Ну что ж, простите меня Христа ради за все, не поминайте лихом, — я поклонился обоим.

— Бог простит. И ты нас прости, не сердись, Славик, — сказала в ответ Валентина Ивановна.

Петр Алексеич ничего не сказал, деловито вернулся к своему рюкзаку.

Что ж, люди познаются в беде. Неведение — самое большое наше несчастье. Источник всех бедствий человека в омраченном сознании. “Невежество — величайшее преступление”, — считал Будда. И еще он учил: “Никогда ненависть не уничтожалась ненавистью, лишь доброта прекращала ее — таков закон”. Да, именно так. По-моему, Валентина Ивановна понимает это своей глубинной изначальной мудростью, Петр Алексеич — не очень. И Бог ему судия.