Вадим Демчог - Играющий в пустоте. Мифология многоликости

Как уже известно из сказанного выше, феномен виртуальной позиции Ума заключается в том, что в ней одновременно производятся бета-, альфа– и дельта-волны в нужных пропорциях [291].

Но, как мы помним, ни один из этих уровней по отдельности не есть реальность. Только все три вместе! Обычный ребенок переживает себя в этой позиции, погружаясь в естественное состояние потока , в состояние Игры . [292]Когда это состояние единства возникает спонтанно, оно кажется очень простым, но при сознательной попытке соединить несоединимое – довольно капризно, требует внимания, упорства и многолетних упражнений. В счастливые мгновения встречи с этим положением Ума мы можем чувствовать, что, с одной стороны, исчезаем как личности, с другой – начинаем заполнять собой все театральное пространство… мы затаиваем дыхание вместе со зрителем; ровно и уверенно дышим вместе с актером; а также можем совершать невероятные дыхательные пируэты от имени роли …

В этом «мистическом» состоянии соединения несоединимого все в нас и вокруг нас дышит и не дышит вместе с нами; «каждый атом вибрирует интенсивной радостью и скрепляется любовью» [293]. Высшие бесстрашие, радость и любовь уже здесь, манифестируя состояние предельной эффективности. [294]И как это происходит? Фактически это как раз то, о чем невозможно говорить, и лучше обратиться к опыту великих. Вот он:

Блаженство без конца… [295]

Или проще: «Когда я забываю, кто я такой, я служу тебе. Через служение я вспоминаю, кто я, и знаю, что я – это ты» [296]. Или совсем просто: «В моей собственной душе произошло величайшее из чудес – Бог вернулся к Богу!» [297]Одним словом, «больше нет отдельного эго, смотрящего в материальный мир, – есть только Бог, взирающий на Бога, сознание, наблюдающее свои проявления… Все люди, все существа, все живое – и уж конечно, не одно только эго – живут Божественным и в Божественном » [298]. То есть «наш мир озаряют два света. Один дает нам солнце; другим отвечает ему свет глаз. Мы можем видеть только благодаря их единению; мы будем слепы, если не станет одного из них» [299]. И последний раз, словами великого Гёте и великолепного Ангелуса Силезиуса: «Глаз образовался в свете ради света, чтобы внутренний свет встретился с внешним» [300]; «Господь – мой центр, где я его объемлю, и окружение мое, где я в нем растворяюсь» [301].

Так работает виртуальная позиция Ума ! У нее нет конкурентов. Это самая совершенная позиция из возможных: «Есть у меня в хоккее нечто куда более ценное, чем слава, и не сравнимое ни с чем… боюсь только, что в пересказе оно, это нечто, будет выглядеть слишком приблизительным. Его надо пережить самому, чтобы почувствовать и понять до конца. Я жду его всегда и всегда надеюсь, что свидание состоится. Всякий раз оно приходит неожиданно, и миг его начала неуловим. Я мчусь по льду, и шайба на кончике моей клюшки. И нет ничего, кроме игры. И сама она, игра, и ее ритм, и шайба, и мое тело покорны моей воле. В этот миг я ощущаю себя не просто сильным, я всемогущ, неудержим, и нет для меня в мире ничего невозможного. „Остановись, мгновение, ты прекрасно!“ У каждого эти слова вызывают свои ассоциации, каждый живет ради своего мгновения. Я тоже. Оно уходит неожиданно и незаметно, как пришло. Но я знаю: оно возвратится снова». [302]

Здесь же хорошим примером будут слова великого циркового жонглера Каро, которые приводит в своей книге Николай Демидов [303]: «Я не наблюдаю шариков со стороны, я вступаю с ними вместе в одну общую движущуюся систему. Я живу их жизнью. Я действую как бы помимо своей воли: руки ловят и бросают сами, без моего рассудочного вмешательства. А иногда кажется, что сами шарики заставляют мои руки приноравливаться к ним и успевать за ними» [304].

Лично для меня самое первое и самое сильное сознательное переживание присутствия в виртуальности связано с участием в одной из коллективных сессий холотропного дыхания Станислава Грофа. После примерно 40 или 50 минут интенсивной практики я оказался в переживании, в котором с удивительной ясностью созерцал себя самого, рождающего себя же . То есть я смотрел, я рождал (творил роды) и я же рождался . Все это, по рассказам ситтеров [305], сопровождалось невероятной силы спазмом в щиколотках и запястьях, обильными слезами и самым искренним смехом из возможных. Это было присутствие в стопроцентной виртуальности .