Анна Бурдина - Елена Блаватская. Интервью из Шамбалы

Родственники, узнав очередную шокирующую новость о попытке Елены расстроить помолвку, обреченно приняли удар. Но, боясь дурной огласки, потери репутации и прочих неприятностей, связанных с ее намерениями, наотрез отказались предпринимать какие-либо шаги. В довершение всех бед «гром грянул сквозь ясное небо» – на этот раз вместе с родственниками отказался пойти у нее на поводу и отец!

Поняв, что просить о помощи у семьи бесполезно, Елена попыталась действовать через жениха, предприняв попытку убедить господина Блаватского, чтобы тот освободил ее от данного ему слова. Это было рискованное и малоприятное дело, но все-таки шанс.

Встреча состоялась. Господин Блаватский внимательно выслушал свою невесту, однако посчитал ее просьбу очередным детским капризом, хотя и услышал в свой адрес довольно бестактные и оскорбительные слова. Но, как ни странно, он не обиделся, не оскорбился, а списал выпады своей невесты всего лишь на детскую невоздержанность. Елене, напротив, очень хотелось разозлить жениха, но получилось наоборот – разозлил ее он. В пылу отчаянного гнева юная невеста выкрикнула ему в лицо: «Вы делаете огромную ошибку, Никифор Васильевич, женясь на мне. Вы прекрасно знаете, что по возрасту годитесь мне в деды!»

Она ждала бурной реакции на оскорбление, но ее жених только улыбнулся снисходительной улыбкой и мягким, ровным голосом ответил:

– Возраст – любви и семье не помеха, Елена Петровна. Действительно, вы еще очень молоды и, вероятно, испытываете страх перед моими годами и неизвестностью. Уверяю вас, что я ничем не доставлю вам неудовольствия.

Никифору Васильевичу нравился ее строптивый характер, горящие глаза, непокорность, поэтому он подумал, что ему интересно будет наблюдать за тем, как постепенно все «издержки молодости» и характера строптивой девочки перейдут в покорное, любящее и самоотверженное материнство. Он готов был любить Елену и как жену, и как ребенка. Так было раньше, с его предыдущей женой, и теперь ему очень этого не хватало.

Но невеста не отступала:

– Вы говорите, неудовольствие? Да вы просто хотите сделать меня несчастной! Я не представляю, как мы будем жить с вами вдвоем!

– Помилуйте, Елена Петровна! Единственное мое желание и намерение – сделать вас счастливой! Не бойтесь меня, я не кусаюсь! Я сделаю все, чтобы вам у меня понравилось, а также то, что уже обещал! – возразил господин Блаватский довольно мягко, но бескомпромиссно.

– Благодарю вас, Никифор Васильевич, – ответила обреченно Елена и произнесла, словно поклялась: – Я вас не боюсь, но предупреждаю, что вы ничего не получите от этого брака!

– Как знать, Елена Петровна, как знать. И все же я надеюсь на ваше благоразумие.

Господин Блаватский очередной раз поцеловал Елене ручку, на том и расстались.

В то же время родственники пытались вразумить непокорную Елену, как могли. Они вели с ней длинные и нудные разговоры об ответственности в браке, о ее будущих обязанностях, долге перед мужем. В частности, описывали в красках «кошмарные» радости жизни жены военного в глухой окраине России среди воинственных горцев. Подобные разговоры приводили юную девушку в еще большее уныние и наводили смертельный страх.

Елена то слушала, то молчала, то плакала, то пыталась возражать – бесполезно. Родственники стеной стояли на своем. Екатерина, тетка Елены, год назад ставшая госпожой Витте, а два месяца назад матерью очаровательного малыша, грозилась даже проклясть Елену на смертном одре, если она их опозорит. «Ну, это уж чересчур», – воскликнула непокорная невеста и неожиданно ошеломила всех очередной, свойственной ей с детства, пугающей выходкой – сбежала. Пропала неведомо куда! Ее искали, как водится, везде: по углам, по чердакам, по подвалам, крышам и прочим укромным местам, доступным только ветру или духам, но безрезультатно – девушка словно испарилась.

Однако через три дня беглянка, слава богу, нашлась. Еде она скрывалась, так и не объяснила, но, появившись, как ни в чем не бывало объявила всем, что еще раз подумала и приняла окончательное решение. Теперь она согласна выйти замуж хоть за кого, так как считает, что, будучи замужней женщиной, она наконец освободится от постоянной опеки и надзора родственников.

Родственники, несмотря на столь дерзкое заявление, были счастливы. Теперь уже не зная, что и думать, они согласились бы на все, даже если б Елена заявила, что уходит в монастырь. Но, дабы пресечь дальнейшие сплетни и пересуды, начинавшие распространяться по Тифлису, родня молилась всем святым, чтобы невеста очередной раз не передумала. Они старались сгладить все острые углы и утихомирить взбунтовавшуюся невесту, считая каждый день, оставшийся до свадьбы, и мечтая только о том, как бы поскорее выдать ее замуж.