Людмила Шапошникова - Мудрость веков

— Наконец, главный вопрос: что Вы привезли, Людмила Васильевна?

— Мы работали в Бангалоре три с половиной месяца. Обнаружили пятнадцать сундуков архива. Архив уникален. В нем, собственно, три архива: самого Николая Константиновича, Елены Ивановны и Юрия Николаевича. Это письма Рерихов различным корреспондентам, точнее, копии писем, рукописи Николая Константиновича, которые еще не публиковались, например, большая серия «Листов дневника», из которой лишь немногие очерки увидели свет. Наиболее интересными, с моей точки зрения, являются записки Елены Ивановны, которые послужили основой целой серии уникальных философских книг Живой Этики, или Агни Йоги. Многое из этих записей нам еще не известно, и они могут послужить богатейшим материалом для исследования и размышлений. Все это нужно было описать хотя бы приблизительно, упаковать, подготовить к дальнему пути. Мы нашли библиотеку старших Рерихов, ряд реликвий, принадлежащих их Учителям. Неожиданно обнаружили пуленепробиваемые жилеты, которыми они пользовались в Центрально-Азиатской экспедиции. Оказывается, они знали об опасностях и готовились к ним.

Привезли мы граммофонные пластинки, которые по вечерам слушали Рерихи: очень много Вагнера, особенно опера «Парсифаль», Рахманинов, Стравинский, Мусоргский, русские народные песни, Сибелиус — они его очень любили. Мы как бы проникли во внутренний мир Рерихов, получили представление об их духовных переживаниях. Главное: мы привезли прах Николая Константиновича и Елены Ивановны. Две урны. Они хранились у Святослава Николаевича, и он их нам передал для создания мемориала.

— Почему они не были захоронены? Было ли какое-то распоряжение самого Николая Рериха?

— Я о таком распоряжении не знаю. В документе, подписанном Святославом Николаевичем, сказано, что прах передается для создания мемориала Рерихов.

— А камень, что стоит в Кулу, и ступа на так называемой могиле Елены Ивановны?

— Это только места кремации.

— Помогал ли вам Святослав Николаевич разбирать наследие?

— Помогать физически он не мог, он разрешил нам все смотреть и охотно давал пояснения.

— Можно только догадываться, что он чувствовал эти три месяца.

— Ему было очень тяжело, и мы это понимали. Он отрывал родителей от себя, и отрывал с кровью. Он приговаривал: все будет хорошо. Но — шаг за шагом. И мы понимали, что этот «шаг за шагом» он каждый раз делал в своей душе.

— Было ли что-то, с чем Святослав Николаевич не захотел расстаться?

— Из наследия старших Рерихов мы привезли все. На каждую часть наследия были написаны подробные списки, он их изучал, он видел, что отдает, — и подписывал каждую страничку этих списков.

— Сколько картин вы привезли?

— Более четырехсот, причем среди них есть картины, которых мы никогда не видели, они не экспонировались у нас. Это ряд гималайских пейзажей, «Святой Сергий» — один из вариантов, который хранился у Святослава Николаевича, наконец, триптих с Учителем — совершенно удивительная вещь. Многие картины требуют реставрации, поэтому сразу, к сожалению, устроить выставку будет невозможно.

— Мне кажется, что вообще мы не очень скоро все увидим: в лопухинском особняке идет ремонт, и неизвестно, когда он кончится.

— Я надеюсь, что он ускорится в связи с прибытием наследия. Мы очень заинтересованы в том, чтобы начать работу Центра-музея. Он ведь будет иметь научно-исследовательский и просветительский характер, мы планируем издание и переиздание работ Рерихов, мы должны помогать и сотрудничать с организациями, которые сами издают Рерихов. Разумеется, мы не собираемся узурпировать чьи-то права, но мы обязаны следить за тем, чтобы вокруг Рерихов прекратились непрофессиональная отсебятина, дилетантские упражнения. Чтобы поднять уровень рериховедения на должную высоту, мы предполагаем устраивать специальные семинары, лекции, будет работать библиотека. Мы будем стараться превратить Центр в подлинный центр культурного притяжения для всех, кто интересуется Востоком и Рерихами.

— А Фонд? Каковы его функции?

— Программа Фонда тоже достаточно широка. Во-первых, Фонд организует Центр-музей. Во-вторых, он будет создавать свои филиалы, объединять рериховские общества, сотрудничать с международными рериховскими центрами. То есть это деятельность культурная и экономическая.

— Есть ли у Фонда деньги для экономической деятельности? Вашими учредителями были и Фонд мира, и Фонд культуры, и творческие союзы. В печати, во всяком случае, вам была обещана поддержка.