Дмитрий Невский - Таро. Черный гримуар «Некромикон»

Угроза такого поведения для человеческой личности заключается в том, что человек, давая себе сверхоценку и проецируя ее на окружающих, говорит и считает, что он может больше. Но когда ситуация доходит до применения его сверхвозможностей, то оказывается, что это они не вписываются в действительность.

Это плохо для человека, который не может взять возложенные на него обязательства, плохо людям, которые на него надеются, но не могут получить желаемое. И, безусловно, пагубно для его развития, которое невозможно без реальных дел, попросту не совершенных по причине того, что человек их не может сделать.

Гордость, самоуважение противостоят пороку гордыня, подразумевая под собой то, что человек не только реально оценивает свои возможности, но и удовлетворен ими и тем, как он ими умеет распоряжаться. Он знает себя и знает, чего он стоит в этом мире.

И в результате в ситуациях, в которых он принимает решения, он в состоянии это сделать объективно и ответственно, но уподобляясь авантюризму гордеца и высокомерию его внутреннего «я».

Зависть как порок идет следом за гордыней, говоря о том, что человек, ведомый таким пороком, активно желает того, что он видит у других людей. И его совершенно не волнует, как именно они это получили, как заслужили все, что имеют. Он просто хочет обладать этим, а если понимает, что это невозможно, то всячески старается унизить обладателя того желаемого, к чему стремится завистник.

Я думаю, вам приходилось встречаться с такими людьми, которые, не зная о человеке практически ничего, называли его вором, бездельником, мошенником, лентяем и прочими нелестными эпитетами с одной лишь целью – очернить то, чем он владеет. Ведь если «вор» чем-то владеет, а завистник «честен», то все складывается в «нужную» картину, поскольку в ином случае либо надо что-то сделать, чтобы обладать, либо переживать, что нет возможности это сделать.

Это «защитный» психический механизм, который толкает человека назад, во тьму веков. Потому как для того, чтобы иметь желаемое, не обязательно что-то делать. Не обязательно задумываться, как это можно получить и к этому стремиться. Достаточно выстроить барьер «условного зла», и многие проблемы кажутся решенными.

Конечно, завистник может не только порицать других, но и наносить им вред, и попросту стараться что-то у них украсть, поскольку не видит или не желает видеть естественного пути обладания желаемым.

По сути, осуждение порока «зависть» базируется на осуждении воровства, как в зачаточном состоянии, так и в его развитии.

Объективность и справедливость противостоят зависти, побуждая человека размышлять как над своим желанием, так и над возможностью его реализовать. А также, и, безусловно, над признанием права других людей обладать чем-то по той причине, что они этого заслужили.

Конечно, такая реакция как объективность не всегда способна противостоять зависти, но наличие взвешенного и разумного взгляда на мир делает человека менее злобным и завистливым.

Чревоугодие (обжорство) – простой, но в то же время весьма разрушительный человеческий порок, который говорит нам о том, что человек, обладающий таким пороком, ставит свое желание угодить своему телу выше всего остального.

Да, если смотреть на значение порока «плоско», то смысл этого слова заключен только в том, что человек ставит удовлетворение своей потребности в еде на первое место. Но на самом деле пища, как форма продолжения жизни, не является единственной нуждой нашего организма. И стремление к уюту, физическому довольству, максимальному комфорту, достатку, как страховке, гарантирующей этот комфорт, все это объединяется в одну цепь обеспечения собственного организма.

А что в этом плохого? На самом деле ничего, кроме того, что в физическом мире, в отличие от духовного, есть такое понятие, как мера. Так, к примеру, выпивая три литра воды в день, человек себя чувствует вполне комфортно. Но если он выпивает шесть, получая от этого наслаждение или просто делая это, он попросту портит свой организм.

И это только часть вопроса, поскольку человек, поставив стремления личного физического довольства превыше всего, становится социально и общественно неинтересен, а в некоторых случаях даже опасен. Почему?

Да потому что все и всегда он будет делать для себя и для своего тела. И ни родные, ни близкие, ни друзья не будут стоять так же высоко, как теплый диван или кусок мяса в его оценках этого мира.