Дэвид Годмен - Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 1

Спустя несколько дней во время моего молчаливого присутствия на сатсанге доктор Бакр дал мне почитать копию «Бесед с Шри Раманой Махарши». К тому времени мне было уже достаточно интересно просмотреть ее и узнать, что же он говорил. И тут же меня поразил метод самоисследования, рекомендованный Махарши. Раньше в беседе с Пунджаджи я высказал свое мнение о невозможности освободить разум от условностей, но после прочтения техники Махарши я вдруг понял, что есть простой, рациональный и даже научный способ выяснить, что лежит в основе источника ума. Казалось, что для этого не нужна никакая цепочка верований. Нужно просто определить природу ума, источник его существования и возможное место его происхождения. Я решил последовать его учению как рациональному методу изучения природы «я».

В тот день я проснулся где-то в 2.30 ночи от сильного желания глубоко сконцентрироваться на чувстве «я». Я попытался сделать это, но ничего не произошло. Последующие несколько дней мое желание понять, кто же «я» на самом деле, усиливалось с каждым днем. Я практически стал одержим идеей самопознания и все больше времени проводил в состоянии глубокого исследования природы «я»-мысли.

Несмотря на то что я несильно продвинулся вперед, этот процесс самоисследования настолько увлек меня, что я не мог его прервать. Должно быть, в это время я себя вел как-то странно, потому что Шри Пунджаджи попросил доктора Бакра присматривать за мной во время его поездки в Бомбей. Шри Пунджаджи полагал, что есть вероятность моего умопомешательства! Но это меня не остановило. Невзирая на то что я не получил удовлетворяющего ответа на свой вопрос «Кто я?», я ощутил некоторые перемены в своей жизни. Я потерял интерес к повседневным обязанностям как на работе, так и дома. Даже стал отдаляться от жены и своих детей и стал ощущать отвращение к тому, что с ними связано.

Через несколько дней Пунджаджи вернулся из Бомбея, и я снова стал посещать его сатсанги. Я не понимал, что там происходит, но это почему-то казалось мне неважным. В свободное время я продолжал изучение книги «Беседы с Раманой Махарши», и меня приятно удивляло то, что я мог открыть ее на любой странице и найти там ответ на интересующий меня вопрос по самоисследованию. На данной стадии я не обращался к Пунджаджи за консультацией по самоисследованию. Я предпочитал находить ответы в этой книге.

Меня пугала личность Пунджаджи и его методы, и я нервничал при мысли подойти к нему. Я поделился своими ощущениями с доктором Даттатреем Бакром, на что он просто рассмеялся.

«Мне, – сказал он, – Пунджаджи представляется маленьким ребенком. Я обращаюсь с ним и люблю его так же, как люблю свою собственную семью. Я отношусь к нему, как к младшему члену своей семьи».

Я посмотрел на него и понял, что он говорит искренне. Он сидел рядом с ним, ухаживая, как за маленьким ребенком. Если он хотел, чтобы Пунджаджи съел что-то особое, он упрашивал его, как если бы он был маленьким ребенком. У него был такой стиль общения с Пунджаджи, но я по-другому относился к Шри Пунджаджи. Для меня он все еще был очень далеким и суровым человеком.

Вскоре я понял, что его присутствие было для меня просто потребностью. Я не мог обходиться без него.

Я все интенсивнее и интенсивнее занимался самоисследованием. Среди ночи я ловил себя на том, что мои попытки отринуть ум были настолько сильными, что я издавал звуки, подобные стону. В конце концов я подошел с этим вопросом к Пунджаджи, и он ответил: «Так держать. Ты приближаешься к цели».

На следующий день я почувствовал, что мне удалось оттолкнуть свой ум на край чего-то. Казалось, за этим краем был широкий и темный проход.

Я рассказал об этом Пунджаджи, и он заметил следующее: «Иди за пределы темного прохода».

Тогда что-то произошло. Где-то в 1.30 ночи я пробудился ото сна. Я лежал на постели, но тут же ощутил, что пребывал в каком-то другом необычном состоянии. Я сел. Я осознавал все окружающие меня объекты: дом, проходящая на улице дорога и железнодорожные пути, но они больше не существовали отдельно от меня, вне меня. Я знал и ощущал их частью себя. По железнодорожным путям прошел поезд, и я знал, что он проходит через меня, а не мимо .

Я ущипнул себя за бок, чтобы убедиться, что я не грежу во сне, и почувствовал: я действительно не сплю. Я хотел пойти в туалет, но боялся двинуться с места. Я чувствовал, что если сделаю движение, весь мир каким-то образом будет двигаться вместе со мной. Но когда я уже не мог больше терпеть, я решил рискнуть. Я встал и взял курс на стену. Я полагал, что если мир находится внутри меня, а не отдельно, вне меня, стена не будет помехой на моем пути к ванной комнате. Я ударился о стену и понял: несмотря на то что мир, возможно, часть меня, он остается таким же твердым, как и раньше. Кроме того, я понял, что мне все-таки нужно пользоваться дверьми.