Аллан Чумак - Тем, кто верит в чудо

Я увидел цель моего «путешествия»… Меня ждала светящаяся туманность.

Но не в этот раз, вдруг понял я. И, может быть, не в следующий. Сразу туда не добраться. Это первый выход из тела, первый полет к туманности, но не последний.

Я пожелал вернуться в тело и тут же оказался «дома».

В последующие дни, недели, месяцы я сознательно, целенаправленно практиковал выход из тела. Все опыты были успешными: я «вылетал» в пространство космоса и с каждым разом оказывался все ближе и ближе к светящейся туманности. Выходы я совершал не так часто, как мне хотелось бы, раз-два в неделю: оказалось, что «полеты» требуют довольно много энергии, и после них мне приходилось несколько дней восстанавливать силы. По мере того как цель моих «путешествий» приближалась, я все дальше и дальше «улетал» от Земли. Через некоторое время я уже не мог найти звездную точку моей планеты: она растворилась во мгле бесконечности…

Странное дело, но вместе с удалением от Земли я постепенно терял ощущение значимости своих земных проблем. Ведь наша жизнь полна всяческих забот, и, даже когда мы забываем о них, даже когда выходим из тела, они не оставляют нас, мы ощущаем их тяжесть… Так вот, по мере приближения к светящейся туманности мои проблемы становились настолько далеки, что казались нереальными. В конце концов я пришел к тому, что по выходе из тела в космос напрочь сбрасывал груз забот, и это дарило прекрасное ощущение мгновенного облегчения.

Светящаяся туманность становилась все ближе, и я видел: туман истончается, меняющиеся дымчатые образования становятся все прозрачнее, а свет, пронизывающий их, — сильнее.

Я попал туда через полгода регулярных выходов из тела.

Все оказалось не тем, что я видел и что себе представлял. В «туманности» не было тумана и его образований — ни гор, ни облаков, ничего. Был свет, один только свет… Но важно не то, что я воспринимал «зрительно», а то, что ощущал. Меня захватило глубочайшее переживание свободы и безмерной полноты бытия. Оно рождало непередаваемый восторг, эйфорию, экстаз. Я есть — в единстве со звездами, с Землей, со всеми людьми, со всем миром… Я есть — чистое сознание, бесконечное, всепроникающее, всесодержащее, равное Вселенной и мельчайшей космической пылинке… Я есть, существую, и я — блаженство этого бытия!..

На Земле, в теле, ничего подобного мне переживать не приходилось. Но именно туда, помнил я, мне предстояло вернуться… И вдруг пришло понимание: мой выход из тела в свет — продолжение обучения, которое годы назад началось вместе с приходом Учителя. И мое предназначение не в том, чтобы раствориться в вибрациях неземного блаженства, а в том, чтобы по мере сил, по мере своих возможностей низвести хотя бы малую толику божественной свободы, чистоты и света в мир людей.

Я вернулся в тело.

Отныне «область света» стала мне доступной. И снова и снова я входил в нее и переживал то состояние, о котором столь скупо рассказал. Освобождение сознания нужно было пережить не раз в «свете», чтобы обрести его подобие в теле. Всякий раз после этого я возвращался «домой» обновленным. Я менялся: воспринимал все более глубоко и ясно; получал иные, более широкие, более точные представления о мире, в котором мы живем; мне стали понятны причины жесткой обусловленности человеческой жизни, несвободы сознания. Я стал лучше понимать, как лечить и что говорить людям…

В любом обучении есть свои этапы, которые рано или поздно завершаются. И однажды я почувствовал, что вынес из «области света» все, что мог оттуда для себя взять. Мои «астральные путешествия» прекратились.

Сегодня я иногда вхожу в «светящуюся туманность», чтобы снова пережить состояние абсолютной свободы и счастья. И каждый раз думаю вот о чем: если бы люди могли воспринять хотя бы проблеск того, что дают нам дары Духа, на Земле не было бы ни войн, ни распрей, ни ненависти, ни злобы — все темное и страшное в человеке мгновенно сгорело бы в пламени его духовного устремления…

Это случилось много лет назад. Мы с женой принимали друзей, супругов из Каунаса, вечер получился чудесный, за разговорами пролетел незаметно, и, когда гости собрались уходить, было уже два часа ночи. За окнами шумел проливной дождь. Мы взяли зонты и вышли на улицу.

Ливень был невероятной силы. Мы осторожно продвигались по ночной улице, глядя под ноги, — сквозь плотную гудящую завесу дождя к нам пробивался лишь слабый свет уличных фонарей да редких горящих окон. Но вот я поднял взгляд в надежде узреть конец нашего пути — стоянку такси… и остановился: «Смотрите!»