— Пап, с тобой все в порядке? — Стоя у двери, Ненад смотрел на меня, немного по-птичьи повернув голову набок. Его глаза были широко открыты, словно он пытался что-то найти в темноте. Я молчаливо кивнул головой. Он тихонько подошел ко мне и сказал: — Папочка, дорогой, я вижу, как ты несчастлив.
— Это сильнее меня. Я бы не хотел, чтобы ты меня видел таким, но, кажется, так должно быть.
Он подошел ко мне и умоляющим голосом сказал:
— Нет. Из-за меня. Мне тяжело видеть, как ты страдаешь, мне становится страшно. Сделай это ради моей любви. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю.
Я начался задыхаться. Смертоносная рука душегуба сильно схватила меня за шею. Горячий пар в животе сжался до пузыря… мембрана вокруг пузыря разорвалась, и по телу пронесся жар, захватив мое дыхание. Я сжал глаза, чтобы не смотреть на лицо маленького человечка, переполненного беззаветным состраданием и любовью. Я не мог вынести сказанных им слов. Я хотел попросить его оставить меня наедине, но мой искаженный рот лишь всхлипывал. В моем сознании пробежала странная мысль о том, что огромную любовь выносить куда сложнее, чем огромную вражду.
По позвоночнику пробежала сильная дрожь, и на лице, шее и спине выступил холодный пот. Окружающие вещи начали постепенно исчезать, а контуры объектов осыпаться, пропадая из виду. Мои глаза скосились под закрытыми веками, пытаясь увидеть друг друга, их мышцы стали жесткими и причиняли боль, а веки дрожали от сильного напряжения. Я попытался расслабиться, но тело меня не слушалось. Кожа на лбу сжалась так, что, казалось — вот-вот, и она лопнет. Затем глаза увидели друг друга, а я увидел их как одно целое. Зрачки растянулись по всей радужной оболочке, и от знакомых маленьких пятнышек не осталось и следа. Своими глазами я увидел темные стеклянные тельца собственных глазных яблок, от которых исходили тепло и дрожь. Пока я пытался увидеть самую нижнюю точку глазных яблок, из их глубины появились маленькие искорки света. Свет начал приближаться ко мне все быстрее и быстрее, расширяясь и увеличиваясь, мерцая все сильнее, и, пока я задавался вопросом, откуда он мог взяться, меня ослепила сила этого света, за которым последовало ощущение счастья. В тот же момент я оказался посредине сотни светящихся солнц. Они приближались группами, увеличиваясь и соединяясь с бесконечным океаном света.
Я был светом, и Земля под ногами была размером с детский кулак. С демонической силой я почувствовал зарождение желания расшириться, проникнуть в недра космоса, во все существующие миры, стать аморфным и вечным. Я расширялся все дальше и дальше… Процессу не было конца, было бессмысленно спрашивать, где это и почему. Мое зрение обострилось, став необычайно зорким. Я наблюдал за движением планет вокруг каждого из многочисленных солнц, и интуиция, ставшая необычайно сильной, превращалась в силу яснознания. Я знал, что прошлое не закончилось, и что оно длится вечно, что все прошлые и будущие события навсегда слились во мне воедино. Первая пролитая из глаз слеза все еще катилась по сморщенной в плаче щеке; первый умерший человек все еще умирал, но его предсмертный хрип сливался с криком, исторгаемым им же в роли новорожденного. Был постоянный рассвет, зенит и закат солнца. Я мог идти куда угодно, вглядываться в глубины любых параллельных миров, и передо мной, всегда и всюду, открывалась Истина. Меня охватил неземной трепет.
Была лишь одна тайна. Она существовала вне прошлого и будущего, она существовала в точке их слияния. Испуганный, я чувствовал, что момент сорвать ее печать настал. Мне стало так страшно, что в этом процессе расширения своего осознания на секунду засомневался… и свет замерцал, начал было угасать, но лишь на секунду, и затем я снова продолжил свое бескрайнее расширение. Настало время приоткрыть завесу тайны. Я мог приоткрыть ее где угодно, поскольку тайне было негде прятаться, ведь, куда бы я ни шел, я всегда натыкался на нее. Затем я поиграл этим состоянием еще чуть-чуть и с волнением наслаждался коротким всесилием выбора. Я выбрал одну крохотную планету в углу вселенной, и в этот же самый момент она предстала передо мной во всей своей красоте. Это была планета золотых людей, жгущая и сверкающая чистым золотым цветом. Я знал о ней все. Реки всех цветов радуги неизменно двигались здесь по кругу, перетекая в истоки, время начинало свой конец, а мысли воплощались в момент их формирования. Кожа и волосы людей отливали золотом, а их голоса были приятны. Они находились в этом месте испокон веков.
Читать дальше