Александр Мусин - Церковная старина в современной России

В истории церковной собственности существует ряд тонкостей, недооцененных как сторонниками, так и противниками передачи Церкви ее бывшего имущества. Проблемы имущественного права не были в истории Российской Греко-Кафолической Церкви и Российского государства столь злободневны, чтобы получить четкое каноническое решение. Необходимо учесть и то, что церковное право слагалось в отсутствие такого фундаментального понятия современной общественной и юридической жизни, как «памятник культуры». Византийская Церковь так и не создала, в отличие от западного христианства, систематического свода канонического права с тематическими разделами и согласованием противоречивых норм, возникших в разное время в разных условиях. Особенности многочисленных переводов с греческого на славянский и появление новых канонов в меняющейся культурно-исторической среде делали необходимым их толкование применительно к изменившимся условиям. Этим активно занимались византийские церковные юристы XI–XIV вв., но совсем не интересовались древнерусские. В результате уже с эпохи Нового времени многие правила стали пониматься в разительном противоречии с их изначальным смыслом.

За это время принципиально изменились как представление общества о Церкви, так и сам церковный строй, за которым скрывается представление Церкви о себе самой. Под Церковью стали понимать «профессиональных верующих» – архиереев, духовенство, монашество, церковную бюрократию, тогда как Церковь всегда была общиной, зачастую совпадающей с обществом. Эта общинность, основанная на балансе интересов епископата, клира и мирян, и была единственно возможным выразителем мнения всей Церкви в том, что касалось вопросов пользования и распоряжения церковной собственностью. Баланс церковных интересов в истории достигался сложной системой «сдержек и противовесов». Они не гарантировали избавление от внутрицерковных проблем, но предполагали их скорое и правое решение. Подчиненность общины епископу не превращалась в жесткое администрирование сверху, поскольку подотчетность епископа общине исключала возможность самоуправства, противопоставляя ему ответственное самоуправление.

В истории древней Церкви связь между самой общиной и епископатом была более тесной и непосредственной, чем в начале III тысячелетия, что превращало Церковь в «интерактивную систему». Архиерейские соборы, которыми и были все Вселенские и Поместные соборы древности, становились выразителями мнения всей Церкви, прежде всего в силу выборности епископата и органичности связи его представителей с общинами. В XX в. участие духовенства и мирян в Соборе стало необходимым для полноты такого выражения в условиях создания «командно-административной системы» управления Поместной Церковью и всевластия синодальной бюрократии.

Немного истории. В 286 г. император Диоклетиан проводит административную реформу Империи, разделяя ее на четко определенные провинции, диоцезы и префектуры. Епископский округ, парикия, простиравшийся на территорию полиса и его округи – хоры и состоявший из многих общин, являлся епархией в современном значении этого термина. Парикии на территории гражданской провинции входили в митрополию, епископ главного города которой именовался митрополитом. Более высокой формой церковного объединения были патриархаты, соответствующие в гражданском отношении диоцезам и префектурам и включавшие в себя несколько митрополий. Все это обуславливает появление к началу IV в. особой формы церковной жизни, содержанием которой был соборный строй в границах митрополии. Его основой было избрание епископа конкретного города клиром и мирянами и проверка обоснованности этого избрания епископами соседних городов. Главной задачей присутствия соседних епископов при избрании было определение достоинств кандидата. Василий Болотов писал по этому поводу: «Если собор узнавал, что обойден достойнейший, то допрашивал, почему так. Приходилось указывать не свои пожелания, а действительные причины. Выборы находились под строгим контролем: этот контроль должен был сдерживать дрянненькие инстинкты человеческой натуры». По сути, избрание архиерея в древней Церкви происходило по принципу двухпалатного парламента. Нижняя палата, представленная народом и клиром, выдвигала кандидатуру, а собор областных епископов мог либо принять ее, либо наложить вето.