Эдуард Дэлюж - Белые чернила на живом красном

И нет меня, и тысячу раз я…

Среди ветвей, разбуженных весною,

Рожденный новой нотою земною,

Где нет меня, где тысячу раз я…

Я научился Говорить, я говорю стихами.

Звучание пересыпает дней песок…

У строк есть срок,

У срока есть прощанье,

Что каждый день мне серебрит висок.

Как пальцев обещанье горячо!

Из знака Пустоты горит Звездою.

И сон полыни и весна листвою…

Перекрести меня! Ещё раз и ещё…!

Я вспомню Звук,

Я вспомню все названья,

В той млечности рожденные слова…

Зеркальный отблеск Твоего молчанья -

Зеркальный голос моего пера.

И ветер тихо шепчет имена,

В наряды белые их одевая,

Где яблоня роняет письмена…

Где нет меня, где тысячу раз я!

И нет тебя, и тысячу раз ты!

Вновь пульс уроним посредине бездны.

Исходят Светом белые стихи,

Исходят тенью призрачные мессы.

Цветут деревья за пределами земли,

И есть ли смысл звать тебя домой,

Когда мы, как они обнажены,

И в Боге бог и в тишине Любовь.

Как нежен шелк, где полыхнут уста!

Как нежно бредят тени под луною…

Я вновь однажды упаду сюда,

Прося тебя, еще не созданную мною.

Чтоб задувать полночную свечу

В томленьях уязвленных красотою,

Донашивая платье цвета снов,

Разнашивая кожу цвета боли.

И нет меня, и тысячу раз я…

2015г.

«И молится закат, молится, чтобы быть,

и ничего больше»

В фарфоре Ра – Высокий звук заката… Синь, ранящее торжество…

Этюд в багровых тонах, словно дерзкий миг, пришедший за попыткой…

Бог дал ему голос, чтобы терять себя…

О, этот невесомый звук -

Последний Псалом уходящего…

Упование…

Упование –

строка к строке средь одинокого смысла тебя,

причащенного временем.

Как врут слова на пламенной латыни пред этой распаленной красотой!

Как чувственно не сдержан ритм теней!

Сгущенье красок, звуков,

уходящих в глубину и замирающих там сонмом аберраций…

Как совершенен след оттенков бытия…

Поступь легка…

Прогулка по аллеям удивления и трепета …

Прогулка в черный парк и святость фонарей…

Слышишь, как вечность вливается в строки небес Жертвенником Слов?

Слышишь,

как на детские прописи нежных сердец и срезы усталых цветов падает тень?

Тень причащения …Темный Смычок по Скрипкам воспаленной Плоти,

Рифмы алых рук на фоне темноты…

Там, где недописанное не горит,

а обжигает раскаленным молчанием язык твой,

Где каждая строка отличается цветом и словом;

Медленно падать в тебя, как падают в летопись шелеста звуков,

Уходящих в глубину холодного чувства прОжитого.

Там, где пишутся стихи, там разорвана связь времен…

Звук мироточит…

Строка замирает на вдохе… И не выдохнуть!

Шепчи… не говори, шепчи…

у подножия Времени, посвящающего тебя в черное.

Шепчи… сквозь хаос разноцветий заплаканный дотла…

Смерть возлежит у ног Бога …

Их диалог – эпиграф… Эпиграф Вечности

И звуки пыльной тишины сгустились в ритуале причащенья…

Закат… слагает Бог непостижимые стихи…

И плачет Смерть у Бога на руках,

Темнеющим смычком тоски, касаясь невесомых откровений,

Где будет тихо спать, став тенью у теней в гостях…

В нотах без нот, завернута в забвенье,

Что завернет, уставшее, в покой…

О, эти двое так легки…

О, эти двое знают Вдохновение в лицо.

Взамен цветов, немая нежность грусти

Глаз, что знают всю любовь Божественного непостоянства.

Вязь букв на узорах трав…как шаг в Всеверие

Сожженного повествования заката.

2015г.

Я собираю ковчег, врученного мне мира.

Каждый день, с момента рождения, я строю ковчег.

Мои тетради с песнями вдоха и выдоха…

пятивластие пальцев роняет строку за строкой…

ковчег строк.

На изломах мира садится солнце, встает солнце…

Выстилая мои святыни, сшивая бессвязные явления:

Строка первая.

Меняются души… со-бытие… всего со всем.

Слова, как голод, голод разной силы,

оттого и у слов разная сила.

Плачут лишь те, кто любит свою душу…

Голодом томимые, учатся любить.

Чтобы забыть боль, ее нужно полюбить…

Я возьму Боль и Любовь.

По жилам голых палок – сердца листьев.

Плачь и радость – это голоса…

Строка вторая.

Я возьму Ветер и Дорогу.

Поверни там, где ветер, когда услышишь звук,

поверни к звуку – там бог и переправа.