Эдуард Дэлюж - Белые чернила на живом красном

Есть истины, голоса которых еще доносятся до тебя…

Голоса, которые ты ещё слышишь.

Голоса, где идёт сражение за тебя, ты уже проиграл или победил…

Кто знает, чьё сердце бьется в груди у этого мгновения?

Строкой третьей бьется оно в груди…

Счастье осознанного мгновения обновляет всё бытие.

Все стихи – это письма с другой стороны.

Время мчится по тропе холста. Куда?

Душу в тело глухое одели, но слышит она…

Кусочки строк…когда же целая строка?…

Вечные стихи без слов, гранью безграничного…

Это ли не четвертая строка?

Это ли не месть богов,

давших нам божественность чувств и тело.

Тело, не умеющего повторить ничего, кроме жалкого эха…

Столько чувствовать … и не уметь сказать!

Строка пятая.

Голый сад… Пустыня испытаний…

место, в котором другой голос может говорить…

Ты гасишь звезды над моею головой,

но какие ты зажигаешь взамен?!

Отзвук летален… листья еще качаются, дозревают…

пусть проверяют, чего они стоят.

Оторвутся от ветвей…

Так же и я, как листья сыплюсь, рассыпаюсь, рассыплю..

Тысячу лет так же сыпемся мы – отпущенные Слова Его пальцев.

Бессмертие должно где-то прятаться…

Это, как душа, наполненная музыкой…

Снежинка, пролетев сквозь пламя… плавно тает на щеке

Кто-то с пальцев отпустил слова…

Они летят… белоснежные… похожие на покаяние.

Строка шестая.

Это наброски к шагам…

Оставь Любовь, а остальное вынь!

Ценой своей жизни уходит ночь…

Ценой своей жизни собираешь ты свой ковчег…

Качнувшийся голос Библейской тишины

в беззвучной высоте....

Стыд – разъедает огрубевшие шрамы

и извлекает из укрытия душу.

Отрезая кусочки от своего паруса,

ты пишешь на них письма к Богу…

Дожидаешься ветра и отпускаешь их к Нему…

Лист, полный слез и радости…

Строка седьмая.

Пыль падает дождем с лепестка

И открываются от жажды рты,

чтоб выпить Слово, что расцветет в саду…

Кто-то умирает внутри цветка…

кто-то рождается внутри цветка…

Цвет хоронит тебя там, где начинается цвет…

Сумей прочесть.

Последний полдень для тебя…

снаружи пепельный, внутри кровоточащий…

Глаголы площадей уже близки…

Лжеправедность глаголами презрения ходит по улицам…

Ершалаим уходит в тишину… Ершалаиму холодно.

Для вечных строк не найдется темы?

Взгляни, их письмена так ярко алеют -

Снаружи пепельный, внутри кровоточащий…

Их письмена знают, что страшные муки идут своим чередом.

И время высохло… Надменным запахом шторма и розы,

что-то играет с тобой. Зачем? И что будет потом?…

Напьются нектара поэты,

а лжеправедность, все также, будет ходить по улицам…

Свобода дара… тебе придется напиться ею через боль.

Глаголы площадей уже близко…

Глаголы презрения не впустят в свою строку веры…

Выбор у всего земного только один – любить или умереть…

Последний полдень Тебя под ветхозаветным небом....

Галдящее завтра, где в одиночной камере своего "я",

Пилат почти уже убежден в своей несвободе.

Поэзия – сама себе уста…

Сбросив мучительный покров,

Ты вошел в сияющее утро Слова.

Голод Слова в разносильи слов.

Я собираю ковчег, врученного мне мира.

Каждый день, с момента рождения, я строю ковчег…

2015г.

"Однажды мы уснём в Словах,которые однажды Взломали."

В каждом мгновении слова,расшифровав тишину

и исследовав все складки блеска зашифрованного.

Поэзия работает в промежутках мгновений…

Она – Бесконечная радость в конечном времени.

Под силу ли правде,справиться с правдой?

Каллиграфия белого листа

Чернилами на бело-голубом.

Я жду на побережье Человека.

Я знаю, он придёт,

Отмерив мне секунду лишь,

Которой имя – Вечность.

Разношенное время, я в тебе?

Смотрю на море – отблески на рыбьей чешуе…

Слова, как рыбы, плещутся, играют…

Я их ловлю руками, не сетями.

Приходят люди… чаще без лица …

И смотрят на улов ,на сердца всплески.

Как много слов у них ненужных и не тех,

Бесцветною стеной их снов обрезки.

И я опять один на побережье снов.

Зову я мальчика с собой,

Что видел с детства лишь одно -

То, что звучало – Красотою!…

И голой образностью трепетной пугливой,

Тянуло руки к побережью снов.

С тем мальчиком мы и сейчас сидим на побережье…

Болтаем обо всем, что глубже слов.