Олег Беликов - Босиком по лезвию клинка. Над бездною людских страстей

Книга не претендует на истину последней инстанции. Я надеюсь, что она поможет каждому читателю в поиске ответов по самовоспитания и самореализации, скопившихся у Вас в голове.

Выражаю искреннюю благодарность за участие и помощь в создании книги: О. Билак, О.М. Золотухиной – академику Российской Муниципальной Академии, М. Косову, В. Акилову, В. Пермитину, К. Тезиной, С. Батальщиковой, Т. Лущик, И. Чепелянской, А. Ханаевой и другим.

Бог наделил нас не знанием вещей,

а умением пользоваться ими.

Цицерон Марк Туллий

Весеннее небо было затянуто свинцовыми тучами. Лишь на мгновение они расступились, обнажив вечернюю глубину, как вдруг яркая комета, пролетая, разделила небосвод на две половины и, скрывшись за тучами, указала направление пути. Гамаев Равиль Юсупович с восхищением следил, как её хвост ровно семь раз изменил цвет, переливаясь всеми цветами радуги, прежде чем скрылся за тучами в направлении Парка культуры имени Горького. «Прямо классика какая-то», – подумал он. «Так Тибетские монахи ищут нового Далай-ламу, следуя за семицветной звездой, а также волхвы когда-то следовали за Звездой Вифлеемской, чтобы найти Иисуса – Назарея. Падающая комета с ярким семицветным хвостом на закате дня и расступившиеся тучи – всё это явно неспроста. Теперь придётся идти домой дальней дорогой через парк. Знак есть знак», – предчувствуя неладное, вздохнул Равиль. Вариант «А если не пойти?» даже не рассматривался. Такой урок им был уже пройден давно, и Равиль Юсупович прекрасно знал, что в этом случае обычно случалось. Одно из двух: либо приложит так, что мало не покажется, либо пропустишь что-то, о чём будешь потом жалеть всю оставшуюся жизнь. В тот миг ощущение было такое, что всё-таки «приложит так, что мало не покажется». Сославшись на то, что он хочет подышать свежим воздухом и пройтись по парку, Гамаев отказался от предложения одного из своих учеников подвезти его до дома, закрыл спортзал на ключ и двинулся в направлении парка, как указала своим движением комета.

Равиль Гамаев являлся одним из руководителей школы духовного и физического развития «Чёрная роза». Один из его спортивных залов находился как раз напротив Парка культуры имени Горького. Включив в голове Враджана-пранаяму, Равиль шёл и с улыбкой отсчитывал восемь шагов – вдох, восемь шагов – выдох. В этот пасмурный майский вечер шагалось легко и бодро, и время летело незаметно. Равиль Юсупович полной грудью вдыхал влажный воздух, насыщенный пряным запахом сирени. И вдруг на полном ходу Гамаев споткнулся обо что-то твёрдое и потерял равновесие. Уже автоматически он быстро подогнул колени и, согнув правую руку в локте, перекатился через бок. Сработал опыт дзюдоиста. «Что-то» застонало, и Равиль увидел, что споткнулся о мужчину, который лежал посреди парковой дорожки, растянувшись в полный рост. Сбитые кроссовки «Adidas», потертые рваные джинсы, застиранная серая майка с надписью «PlayBoy», короткая стрижка, широко распахнутые стеклянные глаза и крепко зажатая в руках спортивная сумка выдавали в нём типичного провинциала, сбежавшего в Москву от суровой жизни в поисках лучшей доли. Зная, что случайностей не бывает, Равиль спросил себя: «Неужели именно на него мне указала комета?». Поднявшись на ноги, Гамаев обошёл несколько раз вокруг лежащего парня, внимательно его рассматривая. «Ну-ка посмотрим», – проворчал он недовольно и с удивлением заключил: «На удивление, в целом очень неплохо». Лежащий на земле человек обладал весьма неплохой энергетической структурой, хотя и изрядно потрёпанной. Карлос Кастанеда назвал бы индивида с такой структурой существом, способным выжить в ситуациях, в которых никто бы, кроме него, не выжил. «Мда… Пожалуй, те дозы «кокса» и «герыча», которые этот парень принял на грудь, убили бы даже не одну лошадь, а этот «PlayBoy» всё еще дышит». Равиль Юсупович усадил незнакомца на землю и встряхнул того за плечи:

– Эй, ты живой?

– Ну, живой, – буркнул парень. – А тебе-то что?

– Вставай и пошли, – приказным тоном скомандовал Равиль.

Затем он взял парня за шиворот, поставил на ноги, пару раз хлопнул по спине и, растирая нижние углы правой и левой лопаток, начал приводить его в чувство.

– Топай, – сказал Гамаев и, поддерживая незнакомца под руку, повёл к спортзалу.

Тени деревьев, внезапно колыхнувшиеся от налетевшего ветра, бросили на дорожку извивающиеся образы, как-будто змеи поползли на двух идущих, жаждая их проглотить. Игра света и теней чертили в голове незнакомца явно не радужные картины. Он то шарахался от них, махая руками, то в ужасе прятался за спину своего нового спасителя. Вдруг ослепительный свет залил окружающее пространство, и прокатился гром безумной силы. Молния расколола тьму, ударив в рядом стоящее дерево, часть которого с шумом и треском обрушилась на тротуарную дорожку прямо перед идущими, до смерти напугав провинциала. Равилю показалось, что на миг «PlayBoy» даже протрезвел от наркотического опьянения. «Ну, надо же, какое сражение добра и зла, света и тьмы разворачивается вокруг этого парня», – подумал про себя Гамаев. «Это сломанное дерево является той чертой, за которой нет возврата, и сейчас пространство даёт ему возможность выбрать между безнадёжным прошлым или светлым будущим». Равиль Юсупович отпустил руку вдруг протрезвевшего парня и громко объявил: