Когда гарнизон был построен, Понтий приветствовал воинов и сказал им так:
– Римляне, вы знаете, как непроста обстановка в этой стране и сколь ответственна ваша служба. Наша задача – поддержать здесь мир и спокойствие. Помощи со стороны и подкреплений нам не пришлют. По всей империи нашим братьям по оружию приходится еще тяжелее. Вы слышали, возможно, о восстаниях в Германии, в Паннонии, в Карфагенской области 10. Там случается настоящая война. Здесь же наша задача состоит в том, чтобы войны не допустить. Мы должны здесь во всем следовать примеру нашего цезаря, да хранят его боги. Я видел, как он командовал легионами в Германии и добивался существенных побед. Нас же он учил тому, чем сам владел в совершенстве: заботе о своих воинах, чтобы никакие больные и раненные не были оставлены. Он всегда умел избежать большого кровопролития, его легионы всегда несли малые потери, и за это воины очень любят его 11. Я, сколько в моих силах, тоже постараюсь избегать всякого кровопролития. Но это не значит, что ваша жизнь станет праздной. Наш враг – а это мятежники, постоянно подрывающие и наше спокойствие и жизнь местного населения, – коварен и опасен, ибо действует из темноты и ночью. Но в столкновении лицом к лицу он против нас слаб. Если нам придется столкнуться с ним, нам нужна только победа, причем не большой ценой. Мы можем достигнуть ее, только постоянно упражняясь в строевой подготовке, в умении действовать всеми видами нашего оружия. Только ежедневные тренировки позволят нам быть всегда страшными для врагов. Мы обязаны малой кровью (иногда и своей!) предотвращать большое кровопролитие. Но малой должна быть и кровь наших противников. Наше силовое действие никогда не должно превышать меру закона и необходимости. Мы обязаны поддерживать закон, а это значит, что сами, соблюдая его, не имеем права отягощать население. Если закон разрешает нам возложить свою ношу на местного жителя на одну милю, – не заставляйте его нести и вторую милю. И так во всем, включая применение силы. Если, образно говоря, евреи перед нами начнут наглеть и потребуется ударить их по щеке – ударьте. Но только по одной, а дальше посмотрите. Если наглец остепенился, не надо бить его и по другой щеке. Помните урок Паннонского предводителя бунтовщиков по имени Батона. Сам цезарь спросил его, взятого в плен, зачем они стали воевать. Этот Батон ответил: потому что вы прислали надзирать за стадом не пастухов и даже не собак, а прямо волков 10. Никто из вас не имеет права оказаться таким волком или собакой! Как бы вы ни относились к евреям, но спровоцировать их восстание своей жестокостью или мародерством – это преступление против всех нас, против всех своих боевых товарищей, против Рима и цезаря. Если чья-то глупость, жадность или жестокость спровоцирует большую войну, мы на ней погибнем все до единого, потому что у них всегда окажется огромное численное превосходство. Подкреплений нам не пришлют, неоткуда. Кроме того, если мы озлобим евреев, они могут составить союз против Рима с парфянами и аравийцами. Тогда гибель легионов Красса в Парфии или даже гибель трех легионов в Тевтобургском лесу покажутся мелочью перед той потерей, которая ожидает Рим. После признаний Батона цезарь внимательно следит за любыми злоупотреблениями римлян в провинциях, все жалобы местного населения рассматриваются и меры принимаются. Мы должны быть постоянно внимательны и воздержны во всем, полностью исключить и жадность, и жестокость со своей стороны. Так подсказывает нам сама жизнь, так учит нас пример цезаря. Этого и я собираюсь требовать от вас. И для начала я прошу от вас осторожности. Один римский воин в городе или в поле уязвим для удара сзади. Гораздо менее уязвим наш строй даже перед существенно превосходящими силами врага. По этой земле мы должны передвигаться только отрядами. Всегда иметь при себе свое оружие исправным и наточенным. Наша сила во взаимной выручке. Ни один больной или раненный, потерявшийся по каким-то причинам воин не должен быть оставлен на произвол судьбы. Особая ответственность ложится на центурионов. Прошу вас не просто слушаться их, но понимать с полуслова, принимать, как отцов своих. Если при нашей малочисленности у нас не будет внутреннего единства, мы будем обречены. Я лично буду постоянно смотреть за вашими воинскими упражнениями и готов вникать во все ваши нужды. А при случае, если понадобится, в бой пойдем вместе.
Речь нового префекта была встречена гулом одобрения. Понтий чувствовал, что постепенно он начинает входить в круг своих дел и обязанностей, и надеялся, что справится с ними неплохо. Когда уже легионеры расходились по казармам, к нему обратился Корнелий 12, центурион того отряда, что квартировал непосредственно в Кесарии:
Читать дальше