митрополит Владимир (Иким) - Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга седьмая - ноябрь, декабрь

Среди болгар попадались национал-предатели: отуречившиеся и омусульманившиеся «чорбаджи», продававшие душу ради карьеры и других выгод от близости к турецким господам. Однако, к чести народа, таких отступников было очень немного. Соблазн эллинизации оказался несравненно тоньше. Хотя греки в султанате были «гражданами второго сорта», но ведь болгар турки вообще за людей не считали, а греки являлись элитой «райи». На мыслящих болгар более всего действовала предложенная Фанаром приманка образования, – тем же способом некогда иезуиты пытались совратить Украину в унию. Но ведь в данном случае измены Православию не требовалось, – соблазнители принадлежали к славнейшему в истории Константинопольскому Патриархату. Нужно было только забыть, что ты болгарин: и открывалась перспектива приобщения к греко-византийской культуре, еще сохранявшей отблески былого великолепия. Эллинизаторы добились определенного успеха. К началу XIX столетия в Болгарии, кроме монастырских, не осталось ни одного храма, где богослужения совершались бы на славянском языке. На улицах болгарских городов уже не звучала болгарская речь: почти все горожане говорили по-гречески. Казалось, болгарский народ вот-вот исчезнет с лица земли, а на Балканах появится новая греческая область. Фанар не понимал или не желал понимать, что его попытки умертвить душу целого православного славянского народа есть преступление в Очах Всевышнего Бога.

Иерархической власти, богатству, влиянию и связям при дворе султана, просвещенности и образованности – всей этой мощи Фанара противостоял смиренный подвижник, одинокий болгарский воин Христов. Преподобный Паисий был воспитанником Рыльского монастыря, оттуда перешел в Хилендарскую обитель на Святой Горе Лфон и там в тихой келье писал историю своей Родины: книгу о Духоносных святых, просиявших в Болгарской земле, о ее мудрых правителях и мужественных героях, ставшую вдохновенным свидетельством былого величия Болгарии и призывом к ее национальному возрождению. Эту свою книгу, названную «История славяно-болгарская о народах, и о царях, и о святых Болгарских», преподобный Паисий Хилендарский (1722–1773) сам пронес по городам и селениям порабощенного Отечества: всюду ее читали и переписывали, и от познания родной истории повсюду сердца болгар воспламенялись священным патриотическим чувством. Значительную часть уже воспитанной Фанаром эллинизированной болгарской интеллигенции эта книга привела к прозрению: теперь образованные болгары поднялись на борьбу против засилья своих бывших учителей-фанариотов, за истинное национальное просвещение и возрождение своей родной страны. Первой ласточкой широкого болгарского просвещения явилось открытие в 1835 году национального училища в городе Габрово, а затем всего за десять лет в разных городах по всей Болгарии появилось более пятидесяти училищ и школ, дававших образование на болгарском языке. Первыми преподавателями и Габровского, и многих таких же училищ стали иноки Рыльского монастыря преподобного Иоанна.

Православная Россия, веками помогавшая монастырям и храмам порабощенной Болгарии, пришла на помощь в возрождении ее просвещения, открыв для братьев-болгар двери своих Духовных семинарий и академий. Российская богословская школа дала целую плеяду ученых болгарских монахов, по духовным знаниям несравненно более пригодных для возведения на архипастырские кафедры, чем большинство архиереев-фанариотов. (Поэтому впоследствии при провозглашении Болгарской Церковью своей автономии у нее не возникло трудностей при становлении национального священноначалия. Первый ее предстоятель – Экзарх Анфим I (1816–1888) в свое время окончил сначала Одесскую Духовную семинарию, а затем Московскую Духовную академию.)

Пробуждение национального самосознания естественно вело Православную Болгарию к стремлению возобновить священный дар равноапостольных Кирилла и Мефодия, славить Бога и слышать слово Божие на родном языке. Болгары начали просить, а потом и требовать от Константинопольской Патриархии возвращения отнятого у них права совершать славянские богослужения, иметь национальное духовенство. Но, как отмечено в очерках Ф. Канитца, «греческое золото и интриги держав, из которых каждая преследовала свои цели, препятствовали болгарам освободиться от фанариотского давления». Нередко Фанару удавалось руками турецких властей расправляться с болгарскими патриотами.