Эдуард Вайнштейн - Философия любви мужчины и женщины. Заметки на полях к избранным работам Н. А. Бердяева

На этой земле только брак и дружба семьями, приход и общая Чаша, народ и хранящая его Церковь, человечество и общение культур. Но внутри уже всё едино и нет никаких границ.

Может быть, самые нужные нам, драгоценные и милые люди сейчас находятся в числе наших врагов. У них есть другое лицо, которого мы лишены и должны вымолить, заслужить, открыть и обрести.

Всё, что мы знаем об этой жизни, должно быть спасено, должно быть продолжено и преображено в лучшем мире, в пакибытии, в грядущем восстановлении бытия, при Втором Пришествии Христовом.

Любовь к уродливым, обезсмыслившимся, ожесточившимся или просто неразумным существам состоит в том, чтобы не замечать их и не реагировать на них, пока они не вернутся к реальности и не поймут правду своего состояния. И получается воистину пустыня с наглыми и навязчивыми, безстыдными бесами, которых ждёт мука вечная, а людей – тяжкое опамятование.

Для каждого человека касание любви – это зов в Церковь, потому что только в ней она может быть достойно осмыслена и со-хранена.

Без внешнего устава внутреннее может вообще так и не вызреть.

Память – это начало преображения временной жизни в вечную. Память будет воплощена в жизнь и бытие.

Женщина рядом с мужчиной говорит всю правду о нём, безыскусную и неприглядную или светлую и глубокую.

Рождение и воспитание детей имеет глубокий духовный смысл: в сочетании с верой и благочестием оно спасает женщину, в сочетании с тем же и ещё с трудом в поте лица своего оно спасает мужчину. Родители становятся святыми для своих детей, а значит, – спасаются, если только доведут своё дело до конца.

Женщина без мужа ведёт ужасную битву со страстями за душу свою, т.к. создана она быть мужу помощницей и спасается через него, а если не исполняет своего предназначения, становится не ангелом, а бесом, от чего спаси Христос всех истинных монахинь и одиноких женщин-христианок.

Мужчина через женщину, любя её, начинает чувствовать мир и жизнь, природу и искусство – просто начинает жить. А женщина через мужчину становится добрей, ответственней, учится отличать главное от второстепенного, делается серьёзнее, постояннее, великодушнее, спокойнее, осмысленнее – она начинает существовать.

Соединиться с чем-либо можно только через женщину, через возлюбленную. Если нет возлюбленной, соединение невозможно.

Человек отпал от Бога, жена – от мужа, мир – от жены, Бог – от мира. Мир порабощён смертью и хаосом, холодом и мраком, жена порабощена злобой и отчаянием, неверием и бытовыми заботами, муж – хитростями и лицемерием жены, её властным упрямством и непослушанием. Бог ждёт возвращения человека в лице мужчины, искреннего Богопочитания с его стороны, чтобы всё поставить на свои места.

Все хотят соединиться, слиться со всеми в самом интимном единстве – в едину плоть, – и соединение произойдёт. И случится это тогда, когда Адам узнает и припомнит, что он един – в миллиардах лиц. И лица эти уже не должны будут дробиться во времени и пространстве, но плавно будут переходить одно в другое – так же и у жены, как в зеркале мужа, и также и фигура, плоть станет текучей.

Адам не будет замечать своих видоизменений, он просто будет видеть всё время изменяющуюся, всё время разную жену.

У мужчины две головы – сверху и снизу. Когда начинает говорить нижняя, верхняя замолкает, и наоборот. Нижняя, одинаковая у всех мужчин, и роднящая мужчину с животным миром, – принадлежность рода человеческого как животного и требующая продолжения этого рода. В точке касания к вечности, в точке достигнутого соединения, зарождается новая жизнь. Но эта точка касания должна быть входом в вечное блаженство, в полноту забвения, когда всё сольётся со всем. Нечто подобное мы уже переживаем в своих лучших снах, где нет нас самих и всего того дурного, что мы за собой знаем.

Любая дева должна стать женой – а иначе зачем она?

По воскресении мёртвых не женятся и не выходят замуж, потому что все женаты на всех и замужем за всеми, каждый с каждой.

От этой «Софии» исходит холод, и от всякой девы исходит холод. Отказ мужчине и себе самой в плотской любви – шаг к демонизации, гордостный выверт, что и происходит в 99,9% случаев девства, если только оно не вынужденно, т.е. имеет мученический характер. Девой остаётся никому не нужная женщина, уродливая, мужеподобная, дисгармоничная, как конечная точка вырождения рода, который уже не имеет сил продолжиться, от которого отнято благословение Божие на жизнь. Девство – мучительное наказание рода за накопившиеся грехи. И если при этом достигается святость, то лишь по величайшему Божиему снисхождению, по всевеликой Его доброте.