Виктор Подъельных - Моё любимое «Я»

Иянла Ванзант

Я родился! Чувствую, как мама гладит меня нежно по лицу, как плачет от радости и от боли. Я улыбаюсь. Как хорошо! Я пришел в этот мир! Мне очень приятно от её прикосновений, я с любовью смотрю на неё и стараюсь облегчить её боль. Пока я это могу. Мама улыбается и смешно дует мне на волосы. Я счастлив! Приходит папа и осторожно берет меня на руки. Он удивленно смотрит на меня и говорит, что я похож на него. Да, я похож на папу, он же сам так хотел. Хотел, чтобы я был его продолжением. Родители счастливы. В этот миг мы все счастливы. В этот миг мы ЖИВЕМ, мы ЛЮБИМ, мы – СЕМЬЯ! У меня на щеках ямочки, поэтому, когда я улыбаюсь – улыбаются все. Это приятно!

Мы живем в небольшом домике, с садом и огородом. Папа и мама – работают. Папа – водителем, а мама – парикмахером. Я сижу дома один. Сначала со мной сидели няни. Иногда – бабушки. Но по большей части они мне были не нужны. Я легко оставался один, занятий у меня было предостаточно. Игрушечные бои, замки из кубиков, да мало ли занятий может придумать себе человек! А потом мне показали книги. И я пропал. Сначала я смотрел картинки, как одержимый, пытаясь расшифровать символы по ним. Видя моё упорство, меня стали обучать грамоте. Было мне тогда четыре года. Желание научиться читать было настолько сильным, что я схватывал на лету, запоминал буквы, соединял их в слова – и вот я уже медленно читаю. Затем все быстрее и быстрее. Стопка в пятьдесят тонких книг заменила в то время няню и бабушку. Чтение стало моим страстным желанием. Но, кроме книг, мне стало интересно познать мир, потрогать его, почувствовать. Дом был закрыт снаружи на замок, но я, слегка поразмыслив, догадался, как можно выбраться. Это было просто! Я был щуплым мальчишкой, мог пролезть в очень узкое отверстие и кошачий лаз в двери сарая стал для меня выходом в мир. Сарай прилегал к дому, и было без разницы – заперта входная дверь или нет, я выходил через черный ход. Поначалу это забавляло меня. Начитавшись до одури и желая подышать свежим воздухом, я преодолевал массу препятствий – отодвигал тяжеленный баллон с газом, задержав дыхание, пролезал в дверной проём кладовки, натыкаясь на разные склянки, колеса, ухваты – доползал до кошачьего лаза и вот она, СВОБОДА! Но однажды меня поймали, и кошачий лаз был немилосердно заколочен с обеих сторон. Тогда я придумал другой способ вырваться на свободу. Я случайно увидел, как родители, закрыв дверь на замок, спрятали ключ на дно почтового ящика. Раскрыв этот секрет, я попросил соседскую девчонку открыть замок, объяснив, где лежит ключ. Оказавшись на свободе, я бежал сломя голову куда только глаза глядели. А глаза глядели по-разному. Сначала я исследовал свой небольшой садик и огород. Здесь водилось много интересной живности, и я мог часами рассматривать, как собирают и несут травинки и прочие «стройматериалы» муравьи, как мухи, жужжа, перелетают с одного нагретого солнцем места на другое, как паук прядет свою ловчую сеть. Иногда я впадал в задумчивость. Я думал, почему родители со мной не играют? Почему они покупают много игрушек, книжек, приглашают нянек, а сами все время где-то заняты? Может, я и не нужен им вовсе, может, я вовсе не такой хороший, как хотелось бы? Обида росла и копилась во мне. Иногда эта обида прорывалась в злость. И тогда я рвал паутину, поливал муравьев водой из банки, убивал мух, привязывал шмелям ниточку за туловище и таскал их, как на поводке, мучил кошек. Я словно вымещал на этих беззащитных тварях свою обиду, своё одиночество. Были у меня и приятели. Мы играли в незатейливые игры – прятки, войнушку, просто бродили по огородам и срывали ягоды, выкапывали овощи и тут же съедали, помыв в бочке с дождевой водой. Так проходило моё детство – то под замком, то на свободе. Пока я не начал путешествовать.

Моя бабушка часто покупала путевки, стараясь до старости увидеть как можно больше, и сейчас я понимаю, как она была права! Используй молодость по максимуму! Ведь не знаешь, как там оно дальше пойдет со здоровьем, сможешь ли? Однажды бабушка взяла меня с собой. Сначала в Украину, потом в Петрозаводск, Мурманск. Везде у неё были друзья, казалось, что нет такого места, где её никто не знает. Пословица «не имей сто рублей» – как раз про мою бабушку. Меня она брала с собой при одном условии, что буду слушаться, Но я очень часто не выполнял его. Охотился на чужих куриц, воображая себя индейцем в прериях; ломал подсолнухи, стоящие на границе участков; убегал, не предупредив. Но бабушка терпела мои выходки и не отказывала впредь, хотя и журила. В этих путешествиях мы сроднились друг с другом ещё больше. Наконец-то я встретил человека, который не отмахивался от меня игрушками, а смотрел как на равного. Это было замечательное время. Полеты на «Ан-2», посещение театров, музеев, цирка, отдых на берегу Дуная с ведром груш в придачу, южный рынок с его запахами, звуками и воркованием голубей. У меня было с чем сравнить – большой навесной замок всегда маячил перед глазами, и я был несказанно рад, что его открыли и выпустили меня, наконец! Я не помню нравоучений, одергиваний, обид в то время, тогда я просто ЖИЛ. И самое главное – я не думал о том, где взять деньги. Ну да, я же жил в другой стране, под названием «детство».