И. М. Носов - Феолипт, Диадох. Издание 3-е

7. Теперь потщись призыв делом сделать, и как уединился телом, отбрасывая и разумения о вещах, облекся в образ – сотвори и странствие: отложи и слова, и подобающее по рождению. Если не успокоишься от блуждания во внешнем – не восстанешь от внутренних уловлений, если не победишь въяве против тебя воюющих – не обратишь вспять злоумышленников невидимых. Когда внешние отвлечения упразднишь и внутренние помыслы отбросишь – воспрянет ум в деле и слове Духа, и вместо привычки к сродникам и близким ты составишь слог добродетелей, и вместо суетных слов, рождаемых мирской беседой – раздумье и раскрытие божественных словес, движась в мышлении, наставит и просветит душу.

8. Закат солнца творит ночь, а Христос покидает душу – и помрачение страстей ее охватывает, и мысленные звери ее терзают. Взошло чувственное солнце – звери собрались в убежища свои. И Христос при утверждении молящейся мысли так восходит, и любая мирская привычка гибнет, и любление плоти проходит, и ум переходит на дело свое – о божественном раздумье, до заката, когда действие духовного закона отрезком времени ограничив и мерой его сотворив, до края объяв преходящую жизнь, из тела исход души сделан не будет – что именно открывая, пророк говорит: «Как возлюбил я закон Твой, Господи, весь день он поучение мое» – день добра, все течение проходящей жизни каждого.

9. Потому останови собеседования вовне и бейся с внутренними помыслами, пока не обретешь место чистой молитвы и дом, в который Христос вселится, просвещая и радуя тебя познанием и зрением Его, готовя ради Него скорбь считать радостью, а мирские страсти, как некую полынь, не принимать. Дыхание моря будит волны, и не утихнут ветры – не улягутся волны, и не успокоится море. И духи лукавства в душе нерадивого воздвигают память о родителях, братьях, сродниках, близких, пирушках, праздниках, зрелищах, и мечты о всех иных удовольствиях, и к зрению, к языку и к телу они внушают снизойти, да и наставший час истребится в суете, и подходящий, и сколько ни пребудешь один внутри келлии – столько растратишь в воспоминаниях о виденном и сказанном. Так бесцельно жизнь монаха проживается – для мирских дел о них память вминает он в мышление, как ноги человека свои следы, по снегу шагая.

10. Если даем пищу зверям, когда предадим их смерти? Если глумимся в делах и помыслах бессловесного любления и привычки, когда умертвим мудрование плоти? Когда обещанной по Христу жизнью заживем? На снегу отпечаткам ног с засиявшим солнцем исчезнуть, или стекшими водами уничтожаться, а от сластолюбивого расположения и дел втоптанные в мышление воспоминания – через дождь слез и глубокое сокрушение при молитве истребятся восходящим в сердце Христом. Итак, не по слову делающий монах когда предрасположенности в мышлении изгладит?

11. Дело добродетелей совершается в теле, пока не отбросишь привычку к миру – и отпечатываются воспоминания благие, и божественные слова благоустраиваются в душе, пока постоянными молитвами, с теплой печалью в мысли совершаемыми, воспоминания о прежних делах ты не изгладишь: сокрушение сердца и просвещение памяти о вере в Бога как бритва срезают злые воспоминания. Помни мудрость пчел: те, видя рой ос, близко летящий, внутри улья остаются и вреда злоумышляющих избегают. Осами мысли мирские схождения – их многим тщанием избегая, пребудь в храмине сдержанности и отсюда снова пытайся войти под внутренюю охрану души, которая и есть дом Христа, в котором мир, радость и тишина твердо видятся Умного солнца Христа такими дарами – как лучи от себя посылающего и как награду дающего с верой и любовью к добру подъявшей Его душе.

12. Итак, сидя дома, вспоминай Бога – от всего ум отводя и к Богу безгласно воздвигая, каждое расположение сердца перед Ним изливая и через любовь соединяясь с Ним: память о Боге – понимание Бога есть, умозрение и стремление ума к себе влекущего и от себя светом его озаряющего. Ум обращается к Богу при успокоении любых о сущем образотворных представлений, и внеобразно он смотрит, и по причине превосходства из-за неприступности славы неведением свое зрение проясняет, и не зная по непостижимости зримого, знает он по истине Господа Сущего и единственного высшее бытие имеющего, и по богатству ключом бьющей оттуда благости, питающей стремление к себе – и свое свободное движение исполняя, он удостаивается непрерывного покоя и безмятежности. Это – признаки строгого памятования.

13. Молитва – беседа мысли с Господом, слова молитвы произносящей с всецелым обращением ума к Богу. При мысли, постоянно внушающей знание о Господе, при уме, открыто прилежащему к призыванию божественного знания – свет внимания к Богу как светлое облако любую приосенит душу. Строгой памятью о Боге – любовь и радость: «Вспомнил Бога и возвеселился»; чистой молитвой – внимание и печаль: «В день, который призвал Тебя, познал, что Ты – Бог мой»; и далее: «Жертва Богу – сокрушенный дух». Так за умом и мыслью, предстоящими Богу через действенное обращение, идет печаль души и теплое моление. При уме, слове и духе, припадающими к Богу через любовь, печаль, призывание и внимательность, весь внутренний человек служит Господу: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим».