Инна Андреева - Пасхальные люди. Рассказы о святых женах

– Конечно, сестрица, я тебя понимаю. Ты у меня сама – пасхальная! Вон какая беленькая! – засмеялась Лёля.

Но Антонина не ответила на смех кузины и опустила глаза. Некоторое время они ехали молча, слушая звон лошадиных копыт. Ольге отчего-то стало совестно перед Тоней, и она потеребила руку сестры.

– Ну прости меня! Расскажи еще про пасхальных людей!

– Глупенькая ты, – тихо сказала Тоня, но уголки ее губ уже тронула улыбка, и она повернула к сестре свое лицо. – Сейчас ты встретишь нашу Матушку – великую княгиню Елизавету Феодоровну. Она, узнав, что ты моя кузина, благословила тебе остаться на неделю при обители. Обычно родственники не живут с нами, но ты – незамужняя девица, а сейчас, в преддверии святого дня Пасхи, нам особенно нужна помощь, потому… – заключила Тоня, – считай, что попала к нам великой милостью Божией.

– Я буду жить в обители? – вскричала Лёля со смешанным чувством не то радости, не то испуга. – В монастыре?

– Да, ты будешь жить в Марфо-Мариинской обители сестер милосердия. Вот мы уже и подъезжаем.

Пролетка остановилась у белой стены, за которой виднелись медные маковки храма. Извозчик помог девушкам выбраться, опустил Лёлин чемоданчик, поклонился и сел обратно в пролетку за вожжи.

Тоня и Лёля вошли в чугунные витые ворота и оказались в саду.

У Лёли захватило дыхание от увиденного. Белая изящная церквушка стояла посреди ухоженного сада, в котором только начали зацветать нежные крокусы. Стройные кипарисы будто свечи тянулись макушками в голубую весеннюю высь. Аккуратные кустики разнообразных саженцев говорили о том, что летом здесь царит буйство цветов.

В саду кто-то был. Статная женская фигура в белых одеждах разглядывала ветку молодой яблони с только что пробившимися листьями. При звуке шагов девушек женщина обернулась. Ее бледное лицо с тонкими чертами поразило Лёлю. И дело было не в красоте лица (оно было, безусловно, прекрасно), а в каком-то необъяснимом ощущении света и покоя, исходящих от него.

У Лёли захватило дыхание от увиденного. Белая изящная церквушка стояла посреди ухоженного сада. Аккуратные кустики говорили о том, что летом здесь царит буйство цветов

Антонина сделала небольшой поклон, и Лёля последовала примеру сестры. Женщина кивнула. Лёля снова поразилась грациозности и изяществу ее движений.

– Матушка, позвольте представить вам мою кузину – Ольгу Михайловну Извольскую. – Женщина перевела взгляд на Ольгу. «Это великая княгиня! – догадалась девушка. – Какие глубокие и грустные у нее глаза!» Внезапно Ольга почувствовала, как краснеют ее щеки и уши от пристального взора великой княгини, и опустила голову.

– Скромность – хорошее украшение для девушки, – улыбнулась Елизавета Феодоровна. – Я много слышала о вас, Ольга, и мне приятно наконец встретить вас лично! Полагаю, вам следует отдохнуть с дороги. – Она обратилась к Тоне: – Антонина, проводи свою сестру в ее комнату.

Великая княгиня осенила своим наперсным крестом девушек и вновь обернулась к яблоньке.

Лёля шла за Тоней по тропинке, усыпанной разноцветной галькой, в сестринский корпус. Ее душа ликовала, и эта необъяснимая радость удивляла саму Лёлю.

– Тоня! Тонечка! – первым делом запричитала Лёля, когда они оказались с сестрой наедине в небольшой аккуратной комнатке, из окна которой виднелась белая церквушка обители. – Это ведь была сама великая княгиня, да? И ты живешь в ее обители… Расскажи мне, как ты здесь очутилась?

– Лёля, да ты ведь устала с дороги… – попыталась отказаться от разговоров сестра. – Лучше ты отдохни, а потом мы поговорим.

Но Лёля упорствовала:

– Тоня, я тебя не узнаю. Ты в этом городе стала такая молчунья. А ведь мы давно не виделись, Тонечка… И я проехала в скучном поезде столько верст, только чтобы навестить тебя…

– Ты приехала справить Пасху!

– И Пасху справить тоже… – кивнула Лёля. – Но это не главное…

– Как так не главное? Пасха – самое важное событие для нас, христиан.

– Тоня! – Лёля внимательно посмотрела на сестру. – Дома никто не знает, что ты в монастыре, все считают, что ты – врач.

– Лёля! – Тоня вздохнула, поняв, что разговор неизбежен, и села на кровать рядом с сестрой. – Все верно, я приехала в Москву изучать врачебное дело. А затем я познакомилась с девочками, с сестрами милосердия, мы подружились. Я стала навещать их в обители, ходить на службы в храм. И в какой-то момент я поняла, что не мыслю себя иначе как сестрой… Ну и конечно, великая княгиня…