Алькор - Расстановки и жизнь. Часть 1. Любовь над пропастью Берта Хеллингера

Хеллингер всю эту иерархию не нафантазировал, а «списал» из самой жизни. Поскольку Хеллингер много работал с «людьми из народа», которые строили свою жизнь по народным традициям, то, как вдумчивый человек, он использовал народные традиции в своей работе. На иерархии же основаны традиции всех народов, в том числе, и русского. (Например, в древнерусской традиции был обычай передавать семейное наследство старшему сыну. Младший же сын наследства не получал, и должен был зарабатывать средства для жизни сам,– потому в русских сказках младший сын и «дурак». Хотя такой обычай сейчас кажется странным, но пользу этот обычай может принести даже сейчас,– если понять, что в этот обычай древними руссами вкладывалось).

Есть люди, которые иерархию в своей жизни соблюдают, даже никогда о ней не задумываясь,– чисто подсознательно. У таких людей хорошо развита интуиция, и живут такие люди благополучно. Есть люди, которые иерархию не соблюдают: высмеивают родителей, их оскорбляют, отбирают у них деньги, и т.д. Такие люди всегда заканчивают свою жизнь очень плохо. Наказывает таких людей не только, и не столько полиция, сколько сама жизнь.

Благодаря тому, что, Хеллингер законы иерархии четко сформулировал, обосновал, и подтвердил практикой, люди получили возможность применять иерархию в своей жизни теперь уже сознательно, и жить, благодаря соблюдению иерархии, счастливо и благополучно. Благодаря Хеллингеру, люди получили возможность вспомнить и о важности народных традиций.

Но вернемся к местной расстановщице. Поскольку решить свои проблемы мне нужно было любым способом, я продолжала ходить на ее расстановки, надеясь получить от них хоть какую-нибудь пользу. Но результаты расстановок становились для меня все более и более сомнительными. Однажды во время расстановки расстановщице показалось вдруг что-то такое, что она на меня заорала: «кланяйся, так-твою-мать, я тебе говорю!».– Странные методы у нее были, и своеобразные.

Что же до оскорбления матери клиента, даже если оно было непреднамеренным, а просто «пришлось к слову», то расстановщик на него права не имеет,– ни в каком случае.

Но других вариантов, кроме как ходить к этой расстановщице, у меня не было все равно, потому что остальные расстановщики, и местные, и приезжие, были еще хуже: были они какими-то клоунами и фокусниками, которые показывали фокусы легковерным людям, и перед ними кривлялись. Обращаться к таким «расстановщикам» не только не было никакого смысла, но было даже и опасно. Поэтому я продолжала ходить на занятия этой расстановщицы, и платить ей деньги. Через полгода я истратила около 30 тысяч рублей, а решения своих проблем так и не получила. Зато я получила массу необычных переживаний и инсайтов, которые, по прошествии времени, и по здравом размышлении, оказались бесполезными всплесками эмоций, не приведшими ни к чему конструктивному. Наконец я решилась высказать предположение, что деньги, по-видимому, я истратила зря. Расстановщица колко парировала, что ей следовало взять с меня не тридцать тысяч рублей, а- триста.– Она была очень высокого мнения о себе самой, и о своем профессионализме.

Через неделю она мне позвонила, и пригласила на следующее занятие. Но, поскольку я ее квалификацию в триста тысяч не расценивала совершенно, то на занятие не пошла. Не пошла я и на последующие занятия. Я решила поехать учиться к самому Хеллингеру.

Я видела расстановки Хеллингера в интернете, знала его манеру ведения занятий, и результаты его работы. Я знала, что с женой Хеллингера и с московской школой расстановщиков связана какая-то некрасивая темная история, но в подробности не вдавалась. Мне казалось достаточным того, что сам Берт свою жену хвалил, и давал ее работе высокую оценку.

На сайте Хеллингеров я нашла информацию о ближайшем семинаре. Сайт утверждал, что для участия в семинаре необходимо было сделать предоплату. Я ни на минуту не усомнилась в правдивости информации, – ведь Хеллингер был всемирно- известной фигурой, и к нему ездило множество людей из разных стран, и ему нужно было как-то этих людей организовывать. Других источников, кроме сайта, у меня, все равно, не было: из Тюмени к Хеллингеру никто не ездил, и спросить «вживую» мне было некого.

Предоплата отняла у меня много времени и сил. Комиссия за перевод была такой большой, а желающие перевести деньги в Германию- настолько редкими, что служащие банка даже не знали, как процедура перевода производится. Наконец я выяснила все особенности банковской системы, и мне оставалось только получить реквизиты для оплаты.