Александр Сих - Антимир - иллюзия света

Я ничуть не удивился приведённой цитате. Более того, у меня было такое ощущение, что этот странный (странник!) человек знает гораздо больше, чем говорит. Но это был ещё не конец.

– Но вот в чём штука, – сказал он, прищурив глаза. – Разрушать всегда легче, чем созидать. Это факт. Поэтому, разрушив или основательно поколебав одно учёное здание, осторожный и прагматичный разрушитель не спешит на его место возводить своё научное здание, с крепким научным доказательным фундаментом. Почему? А потому, что такого фундамента нет и в данном случае быть не может. Какой-нибудь другой умник, у которого больше, чем семь пядей во лбу, вдруг, осенённый внезапной вспышкой гениальности, возьмёт и разрушит возведённое здание, казавшееся неприступной крепостью. И какой из этого следует вывод? А вывод прост. Учёные в подобных человеко-обезьяньих и расовых вопросах сами придерживаются больше веры, чем строго научных знаний. Только свою веру они именуют научной гипотезой. И в своём арсенале имеют большое количество сложных и непонятных слов, математических величин, физических и химических формул, которые в совокупности может понять максимум тысячная часть процента населения Земли. Это та же цыганка, гадающая по руке, или ворожея, гадающая по воску в кипятке, только с целой кучей дипломов и научных регалий.

Не спорю, беседовать и слушать его было приятно. Да и сам он мне начинал нравиться. Ну, это можно было объяснить схожестью наших взглядов. Но…

– Ну и какой общий вывод? – спросил я, глянув на часы.

Странник понимающе и виновато улыбнулся:

– Ни один человек не может научно доказать ни существование Бога, ни его отсутствие. Я же могу рассуждать, исходя из своей интуиции, огромного опыта, логики и здравомыслия. Всё определяет наша вера. И неудивительно, что истинно верующие в Бога люди незримо чувствуют его постоянное присутствие.

И, вздохнув, закончил:

– Ещё мгновение и я от вас отстану. Я потому сюда пришёл, что увидел в вашей книге зерно истины. Оно ещё не проросшее и даже не набухшее, но оно есть. А это главное. Особенно в наше ужасное время. Ваша книга полезна и нужна людям.

Я грустно усмехнулся:

– Судя по спросу читателей, не очень.

– Не отчаивайтесь, – успокоил странник. – Полезное зерно требует ухода и времени. Это сорняк буйствует, орошаемый лишь низменными чувствами людей. Но это пустоцвет. – И вдруг спохватился. – Я не только это хотел вам сказать. У меня вот, – и он откуда-то из-под полы извлёк толстую тетрадь, – записаны кое-какие мысли, наброски, короткие сюжеты, которые, надеюсь, вас заинтересуют. Но мне особенно будет приятно, если мои записи послужат вам стимулом для написания новой книги. Просто когда-нибудь на досуге полистайте.

– А почему вы сами не хотите написать книгу? – недоверчиво спросил я.

– Увы, но у меня нет литературного таланта, – просто ответил загадочный мужик.

Я принял протянутую тетрадь.

– Спасибо, конечно, но как-то неудобно. Будет похоже на плагиат?! Некрасиво.

– Некрасиво воровать и отнимать силой. А когда дарят от всей души, да ещё благодарны, что возьмут, то не взять, это уже свинство.

Странник широко улыбался, показывая щели между желтоватыми зубами.

– Как, хотя бы, вас зовут? – спохватился я.

– Ох, за мою долгую жизнь меня по-разному называли. Но разве дело в имени?

– Дайте хоть номер телефона?! Мне приятно было бы с вами ещё встретиться и поговорить.

– У меня нет телефона. Ни мобильного, ни домашнего. Мне некому звонить.

Я был в полном недоумении. Шутит?

– Но адрес-то у вас есть? – спросил я, повысив голос. – Где-то же вы живёте?!

Странник грустно, почти мучительно усмехнулся:

– У меня давно нет ни точного адреса, ни постоянного дома. Я странник и дом мой – Земля. А с вами, Генрих, мы ещё, возможно, свидимся. Не смею задерживать. Спасибо за беседу.

ГЛАВА 6

Дверь в комнату, в которой я энергично стучу пальцами по клавиатуре ноутбука, приоткрылась, и жена, просунув голову, певуче сообщила:

– Гена, немедленно приходи завтракать. Остынет – выброшу в мусорное ведро.

Что, подумали, что она сказала это со злым умыслом? Ничуть. С искренней любовью и заботой о моём телесном здоровье. Пишу-то я с ночи, а кроме трёх чашек кофе в желудке ничего нет. Творчество, это не Минотавр и не идол женской красоты – ему жертвы не нужны. И Женя не желала, чтобы я на этом поприще заработал гастрит или, того хуже, язву. Болезнь лучше предотвращать, чем потом лечить. Профилактика безболезненна и дешевле.