Николай Посадский - Будьте святы

Лукавый дух, будучи умом бестелесным, не иначе может прельщать души, как через мечтания и помыслы, то есть воздействием на мысленную сферу людей.

Мышление, размышление есть естественная и необходимая деятельность разума и позволяет познавать даже то, что недоступно восприятию с помощью органов чувств. Мысль близко стоит к слову. Мысли, понятия, как продукт мышления от восприятия объективного реального мира, видимого и невидимого, при концентрации знаний отображаются в мировоззрении, в познании Бога, бессмертия души и человека, строгой и разумной закономерности движения во вселенной, необходимости жить по заповедям любви к Богу и ближнему. Итак, мышлением мы познаем окружающий мир, себя, Бога, добро и зло.

Но, наблюдая за собой, мы замечаем, что, помимо нашей воли, в наше мышление врываются разные воспоминания, представления, образы. Внутри себя мы мыслью представляем что-либо приятное, благосклонно разговариваем с друзьями, с гневом злословим врагов, пируем с гостями, строим дома родственникам, сажаем деревья, путешествуем, занимаемся торговлей – перебираем в мыслях, на все, что ни подскажет помысл, соглашаясь так, как угодно страсти расположить к этому наше сердце. И мы видим, что помыслы бывают добрые и злые. Помыслы добрые подаются нам от Бога и Ангела Божия, а злые – от бесов. Преподобный Григорий Синаит говорит, что злые «помыслы суть слова бесов и предтечи страстей… Вещи сами по себе рождают простые помыслы; бесовский же прилог порождает помыслы злые» [7].

Итак, демон, воздействуя на ум человека, привносит туда различные мысли, которые человек по незнанию принимает за свои. И если он соглашается с ними, то таким образом становится проводником чужой злой воли, постепенно овладевающей им всецело.

В православной аскетике существуют специальные термины для обозначения воздействий, оказываемых духами злобы на душу человека: «помыслы» – так называются образы, подымающиеся из низших областей души, из подсознания; «прилог» – еще не искушение, но наличие посторонней мысли, пришедшей извне и введенной враждебной волей в сознание. И помыслы, и прилог – сами по себе еще не грех, ибо человек может как согласиться на предлагаемое демоном, так и отказаться от него. Грех начинается лишь при «сочетании» – то есть во время прикрепления ума к привходящей мысли или образу. Иными словами, сочетание – это некоторый интерес или внимание к греховному помыслу, указывающее уже на начало согласия с вражеской волей, ибо зло всегда предполагает свободу, иначе оно было бы лишь насилием, овладевающим человеком извне. «Бог, невидимый для всей созданной твари, не имеющий количества и величины, всюду присутствующий и над всеми надзирающий, все обнимающий, так что нет места вне Его владычества, открывает Себя каждому соответственно: святым Ангелам – как святым, посылая неизреченные повеления, а злому духу – как злому, давая согласие на испытание людей», – говорит об этом святитель Иоанн Златоуст [8].

Итак, грех прежде всего рождается в душе, а затем, если человек соглашается на него, совершается и телом, то есть приводится им в действие. Не последнюю роль в этом процессе играют ненавистники всякого добра – демоны.

По свидетельству святых отцов, демоны различаются по степени зла и силе, выполняя различные служения. «Одни из них услаждаются нечистыми и срамными похотями, иные любят богохульство, иные гнев и ярость, иные утешаются печалью, иные тщеславием и гордостью, – и каждый ту страсть в сердца человеческие всевает, какою сам собственно услаждается», – говорит преподобный Иоанн Кассиан [9]. Таким образом, демоны имеют своеобразную «специализацию», находясь во зле, и поэтому могут из многих зол выбирать одно, наиболее для них приятное. Этой страстью они и живут, стараются разжигать ее в человеке, через то получая доступ к его душе и телу. Так, существуют бесы гордыни, зависти, воровства, убийства, блуда, бесы клеветы, осуждения, злопамятства, уныния, пьянства и многие другие – соответственно многим и многим страстям и грехам. «Как только образуется, – говорит преподобный Исихий, – в душе прилог представлением чувственного какого-либо предмета, как то: оскорбившего нас человека, или женской красоты, или сребра и злата, – тотчас обличается, что привели в такое мечтание сердце наше духи злопамятства, блуда и сребролюбия» [10].