Илья Тимкин - Пасхальный подарок. Книга для унывающих

– А где вы там живёте, в гараже что ли?

– Нет, вагончик у нас. Как же в лесу наши друзья могут, не понимаю, у нас же то град, то пекло, и к тому же ураган недавно был… Страшно им там, небось. А у нас вагончик в землю врос, нас не перевернёт. Зимой мы в сторожку уходим, но сейчас нас туда силком не затащишь. На плитке, что ли буду я варить, когда можно костерок сделать? Даже лапша эта одноразовая, и-то на костре – объедение!

– Что же ваши друзья в лесу живут? Паспортов, что ли нет?

– Я никогда в чужую судьбу не суюсь. Захотят, расскажут, а сама спрашивать не буду. Если у меня кто поинтересуется, то расскажу, как родная дочь из дома выгнала.

На глазах у моей знакомой выступили слёзы и она продолжила:

– Мы с мужем решили тогда на огород перебраться жить, там домик, все дела. А приехали, и поняли, что нам не вытянуть. За газ не уплачено, отопления нет, не растёт ничего… Чтобы всё восстановить, пятьсот тысяч надо было. А откуда у нас такие деньги? Вернулись домой, а там новый замок. Я говорю: «Дочка, пусти нас», – и тут чувствую руку на плече. «Гражданка, пройдёмте!» Дочка милицию вызвала.

– Она сейчас там и живёт?

– Да, только не видимся мы. Тот муж мой умер. Сейчас вот моя родственница зовёт меня чёрной вдовой. Это что такое?

– Ну, вдова – это женщина, у которой муж умер, а «чёрная вдова» – такой паук есть. Она уж шутя, такая поговорка есть, присказка, – попытался я выгородить неизвестную родственницу. – Просто после смерти близких люди траур носят, вот и повелось.

– Да я-то не ношу траур, – удивлённо оглядела себя женщина, – чего она так меня…

– А вы в гаражах работаете? – поспешил я перевести разговор на другую тему.

– Муж устроился, четыре тысячи в месяц есть. А я помогаю, как же иначе. Вот считай, у нас двенадцать улиц, это значит двадцать четыре урны. И каждую надо вычистить. Мы дворники там. Ещё в ресторан за костями собакам сходить. К нам тут ещё брат мой приехал. Троюродной, – уточнила моя собеседница, сделав ударение на последней букве «о». – Так работу не нашёл, ходит вот с нами. На билет обратно денег нет у него. Да ладно, пусть ходит. Только устаёт он, мы давеча в ресторан ходили, так он уж весь изнылся. А моложе нас! «Неужели вы не устали?» – говорит, а нам хоть бы хны. Мы привыкли двигаться! – с гордостью заявила моя собеседница.

– Мне вот интересно, как вы без электричества справляетесь? Получается, вы не то, что телевизор не смотрите, даже радио не слушаете? – пожалел я бедолаг.

– Да у нас своё радио! Вечером приезжает машина, на боку у неё написано «звукозапись», и они с одиннадцати до двух пишут музыку в гараже.

– Как же вы спите? – посочувствовал я.

– Да нормально, мы привыкли! Там музыка весёлая такая: «бум-бум, бум-бум». То громко, то тише. Современная, конечно, но ничего, тоже музыка…

Женщина, видимо, вспомнила один из хитов, и принялась пританцовывать прямо на проезжей части, чуть не попав под машину. Потом она нагнулась и подняла положенный какой-то добросердечной хозяйкой на обочину целлофановый пакет с обглоданными куриными костями. Уличные кошки ещё не успели наткнуться на эту вкусную посылку от неизвестного, и поэтому кости перешли в пользование четырём гаражным собакам.

– Мы в церковь каждое воскресенье ходим, – сказала моя знакомая, продолжая путь. – Я вот сегодня с одной просьбой пришла – это чтобы мне пенсию снова давали. У меня две карты банкомат съел, теперь вот за три месяца никак пенсию не могу снять. Ко мне, ты видел же, батюшка потом вышел, спрашивает, какие проблемы у меня. Я и говорю ему, мне бы с банком помочь, а так – всё хорошо.

Женщина остановилась и, прижав руку к груди, со слезами произнесла:

– Только бы Боженька с банком завтра помог!

– Сколько у вас там накопилось уже? – поинтересовался я, когда мы продолжили путь.

– Двадцать тысяч за три месяца, – ответила женщина.

– Ну вот, купите себе что-нибудь хорошее, большое на эти деньги.

– А что нам? У нас всё есть! Всё Господь посылает! Вот вчера пошла я за костями собакам. Так нам вынесли огромный пакет с грудинкой… Ты знаешь, что такое грудинка? – озабоченно поинтересовалась моя собеседница. Я уверил её, что знаю, и она продолжила:

– Так вот там и кости, и мясо кое-где осталось. Мы даже, – нищая слегка замялась, а потом со смущённой улыбкой объяснила, что часть грудинки пошла на изумительный суп с дымком, которым наелись до отвала и «гаражные», и «партизаны».

– Я каждое утро перед выходом молюсь: «Господи, помоги мне, Боженька!», так три раза, потом перекрещусь, и уже иду. Ни разу не было, чтобы не помог.