Вячеслав Александров - Введение в философию православия. Часть 2

Много проблем устраиваем окружающим, когда ради удовлетворения своих желаний, утверждения своего мнения, не обращаем внимания на то, в какое состояние приводят ближнего наши действия. Не редко бывает и так: человек, в душе которого только стало укрепляться желание причаститься к жизни Церкви, первый же поход в неё становится последним, после того как «благочестивая» прихожанка в грубой форме укажет на то, что он, например, не правильно крестится или ставит свечку. Посмотрите, во что превращается благочестие без братолюбия. Вот и идут люди в поисках того, что может удовлетворить их религиозное чувство прочь от таких, язык не поворачивается сказать, православных мирян. Чего люди ждут от человека верующего, конечно же, не наставления, а исполнения им заповеди о любви к ближнему. Если человек почувствует за нашими словами силу, укрепляющую его; помогающую получить ответы на пока неразрешимые вопросы, то он поверит нам. Когда правильные слова произносит тот, чьё сердце поражено равнодушием или желанием самоутвердиться, то правда в его устах становится кривдой, и слушающие их впадают ещё в большее заблуждение, нежели пребывали до общения с таким праведником.

Как проявляется братолюбие в нашей обычной, обыденной жизни? От нас не должны заражаться люди вирусом зависти, раздражения; мы не должны служить причиной возникновения ложных ожиданий, т.е. нам следует следить за тем, чтобы через нас в их душу не пришло искушение злом и грехом. Есть такое слово сочувствие, которое, как и многие другие, произносим, но смысла не понимаем. Сочувствие – это есть ощущение своим сердцем того, что происходит в сердце ближнего; это совместное переживание событий. Когда мы, хотя бы в малой мере, способны определить, какие чувства и переживания могут вызвать наши слова и дела у окружающих, тогда можем говорить о том, что мы в своём благочестии в какой-то мере проявляем и братолюбие.

Для многих высшим актом проявления милосердия к близким людям будет то, когда отношение к ним не будет зависеть от дурного расположения духа. Настроение заразительно. Скольких из нас можно упрекнуть в том, что именно неспособность бороться с бесами, захватившими душу, и нас и наших близких превращает в настоящих бесов? Сколько из нас, желая укрепиться в своём благочестии, при этом не обращают внимания на то, что начинают воевать с окружающими людьми, пытаясь огнём и мечом утвердить в их душах своё представление о вере, о добропорядочной жизни?

Да, конечно, многие имеют в своём характере такое, что может вызвать раздражение и негодование. Но мы по-настоящему покажем своё благочестие, если не только сумеем погасить в себе желание их осуждать, но, по крайней мере, своим отношением к ним не вызовем в них желание сделать что-либо худшее назло нам. Лучше бы некоторым из нас даже не пытаться выступать в качестве воспитателей, ибо результат получается плачевный. Зло, конечно же, необходимо ограничивать, но только силой добра. Недостатки других людей невозможно устранить тому, кто не нашёл сил в себе угасить собственные недобрые, злые чувства к близким. Если нами двигает любовь к тем, кого хотели бы изменить к лучшему, мы, прежде всего, постараемся укрепиться на пути обретения благочестия. Это и будет настоящим актом проявления нами в благочестии братолюбия. Настоящее братолюбие начинается с освобождения собственной души от зла и греха, от смертных грехов.

Выше говорили о том, что братолюбие можно сравнить с зажженным огнём светильника. Когда этот огонь начинает освещать не только самые дальние уголки нашей души, но и проявлять истинную суть других людей, творения, тогда мы в братолюбии показываем любовь. Она – есть наша способность видеть в каждом человеке образ Божий, и сила, позволяющая этот образ очищать от грязи; пробуждать в том, на кого направлена, желание перемениться, преобразиться. Любовь – это не просто чувство единства. Она есть энергия восстановления нашего единства с Богом. Ибо именно Его образ носит в себе каждый человек, и он является естественной основой, соединяющей всех людей. Настоящая любовь к себе не мыслима без устранения в своей душе того, что оставляет её в «рассечённом» состоянии: когда разум сердце и воля действуют сами по себе. Поднимаясь по лестнице веры, мы как раз и делаем то, что соединяет части души в одно целое; что позволяет ей ощущать и любовь к телу, и любовь к духу. Когда восстанавливаем красоту своей природы, приводя в гармонию душу, тело и дух, то в нас и возникает синергия, т.е. избыток жизненных сил.