Митрополит Федченков - Божьи люди. Мои духовные встречи.

0. Никон был последним духовником Оптиной пустыни.

О. Геронтий (в миру Григорий Ермаков) — ученик старца Варсонофия.

Фекла Михайловна Ткачева (схимонахиня Фомаида).

Ф. М. Ткачева окончила математический факультет.

Небольшое по объему жизнеописание святого праведного Иоанна Кронштадтского (†1908) написано владыкой Вениамином в Америке. По замыслу владыки, оно должно было войти в его книгу “Божии люди”. Впоследствии глава “Отец Иоанн” вошла и в большую работу митрополита Вениамина “Отец Иоанн Кронштадтский”, включающую в себя не только жизнеописание праведника, но также воспоминания о нем, разбор его “Дневника”, свидетельства о чудесах и другие ценные материалы.

Публикуется по рукописи, хранящейся в частном архиве.

Протоиерей Константин Петрович Несвицкий — настоятель собора в г. Гдове, благочинный церквей Гдовского уезда. Был переведен в Кронштадт на должность ключаря Андреевского собора, но по слабости здоровья не смог занять место и передал его зятю — священнику Иоанну Ильичу Сергиеву.

Елизавета Константиновна Сергиева (урожденная Несвицкая; 1829—1908). Пятьдесят три года несла подвиг, будучи заботливой и предельно скромной служительницей св. Иоанна Кронштадтского. Скончалась 22 мая 1908 года и была погребена в садике близ Андреевского собора в Кронштадте.

В доме св. Иоанна Кронштадтского с 1872 года воспитывалась племянница Елизаветы Константиновны, Руфа, дочь одной из ее сестер, рано лишившаяся отца.

Об этом случае сам св. Иоанн Кронштадтский рассказывал на собрании духовенства в г. Сарапуле 21 июля 1904 г. (Рассказ включен митрополитом Вениамином в его труд “Отец Иоанн Кронштадтский”.):

“Дело было так. Кто-то в Кронштадте заболел. Просили моей молитвенной помощи. У меня и тогда уже была такая привычка: никому в просьбе не отказывать. Я стал молиться, предавая болящего в руки Божии, прося у Господа исполнения над болящим Его Святой воли.

Но неожиданно приходит ко мне одна старушка (родом костромичка), которую я давно знал. Она была богобоязненная, глубоковерующая женщина, проведшая свою жизнь по–христиански и в страхе Божием кончившая свое земное странствие. Приходит она ко мне и настойчиво требует от меня, чтобы я молился о болящем не иначе как о его выздоровлении.

Помню, тогда я почти испугался: “Как я могу, — думал я, — иметь такое дерзновение?”

Однако эта старушка твердо верила в силу молитвы и стояла на своем. Тогда я исповедал перед Господом свое ничтожество и свою греховность: увидел волю Божию во всем этом деле и стал просить для болящего исцеления. И Господь послал ему милость Свою — он выздоровел. Я же благодарил Господа за эту милость”. (Митрополит Вениамин (Федченков). Отец Иоанн Кронштадтский. Т. 1. Ч. 2. Машинопись. С. 252–253).

1894 год.

Речь идет о революции 1905–1907 гг.

Архиепископ Феофан (в миру Василий Дмитриевич Быстров, 1872— 1940). В 1901–1909 годах занимал должность инспектора Санкт–Петербургской Духовной академии. Оказал большое влияние на студента И. А. Федченкова: был его духовником, совершил его пострижение в монашество (26 ноября 1907 года). См. о нем кн.: Духовник царской семьи святитель Феофан Полтавский. Братство преп. Германа Аляскинского. Платина, Калифорния. Российское отделение Валаамского общества Америки. М., 1994. В книге “Письма о монашестве” митрополит Вениамин дает портрет своего наставника:

“Ректором тогда был епископ Сергий (Страгородский), впоследствии патриарх, а инспектором — архимандрит Феофан, о котором я уже упомянул. Вот он на всех нас, студентов, производил совершенно исключительное впечатление: худенький, с постническим лицом, продолговатой темной бородой, с длиннейшими черными волосами, которые он через плечи свешивал на грудь и нередко незаметно покручивал, всегда в темном клобуке, глубоко надвинутом на голову; с тихим голосом, с серьезным ликом, нередко улыбающийся в разговорах с нами; исключительно преданный вере, молитве и тайным, но несомненным подвигам, — он просто казался всем нам святым. Да это и недалеко было от истины. А иногда он, после вечерней трапезы, приглашал нас в академическую церковь для молитвы (а по уставу она была обязательной, но мы обычно не ходили на нее, за исключением пяти — десяти человек: из 260!). И тут, в вечерней тьме, инспектор говорил нам что-нибудь исключительно глубокое, мистическое, божественное. Студенты внимательно слушали его… Вот его образ на нас произвел огромное впечатление!” (Митрополит Вениамин (Федченков). Письма о монашестве. Машинопись, б. м. и г. (из текста можно предположить — 1957). Хранится в библиотеке Московской Духовной академии. С. 3–4.