– Али, зови истребителей, нам самим не справиться с этой ордой, – рявкнул генерал. Сухощавый Али вскинул руку к виску и молниеносно исчез. Показались полусогнутые фигуры операторов противотанковых комплексов, несущие на своих спинах треноги, похожие на больших зеленых кузнечиков. Ближайший к Смыслу молодой юноша прильнул к окуляру, спустя мгновение со станка шипя и вращаясь сошла ракета и, как маленький яростный дракон на привязи, устремилась к танкам неприятеля. За ней, мгновенно раскручиваясь в воздухе, летела едва заметная стальная проволока, дополняя сходство боеприпаса со сказочным персонажем. Наводчик с точностью заправского токаря вращал маховики наведения, ориентируя ракету в ее последнем полете. Тандемный боеприпас превратил в атомы пластины динамической защиты, кумулятивная струя ужалила ближайший к стрелку танк в лобовую броню и прошила расположение командира. Тяжело бронированная машина, словно смертельно раненый носорог, дернулся из последних сил и замер, ствол орудия поник к земле и испустил облачко синеватого дыма. Спустя несколько мгновений, из башни, как из раскаленной доменной печи, вырвался яростный факел ослепительного оранжево-желтого пламени, унося души экипажа ввысь, к безоблачному, сияющему торжественной синевой небу. После обоюдного обмена ударами, лихорадка боя стала стихать, стороны взяли паузу для пополнения запасов и придания убитых земле.
Генерал подошел к Смыслу, -уважаемый, я думаю, Вам пора отправляться в путь. По моим данным, увы, следующая атака нашего противника закончится плачевно для всех ныне присутствующих здесь. Моя разведка доложила о прибытии в расположение наступающих на нас частей нескольких дивизионов установок залпового огня. Мне нечем отвечать им, -последние слова дались генералу особенно тяжело. Его лицо словно окаменело, по лбу обильно стекали ручейки пота, глубоко запавшие глаза с беспощадностью гаубицы смотрели в упор на Смысл, -я немедленно приказываю вам покинуть наш опорный пункт, иначе ваши останки не смогут найти даже криминалисты. Карандаш, которым генерал жестикулировал в воздухе синхронно с разговором, треснул как сухая ветка. В блиндаже наступило недолгое молчание, нарушаемое лишь глухими отзвуками рвущихся неподалеку снарядов. Песок сочился едва заметной струйкой между бревен укрытия, придавая происходящему сюрреалистический оттенок.
– Как скажете, генерал, -сказал Смысл, -вы здесь командир. Ваши шансы совсем ничтожны и сопротивление не изменит ход грядущего сражения?
– Единственное, что тут изменится через 20 минут-рельеф местности и панорама этой унылой пустыни дополнится рваными кусками стали и опаленной человечины. Убирайся отсюда! -заорал генерал, с грацией танцора развернувшись к замершему за спиной радисту и гаркнул, -передай комбату-связь со мной дублировать проводом. Дальше-пусть выкатывает все свои орудия на прямую наводку и, увидев идущие на дистанции выстрела коробочки, бьет беглым огнем до последнего снаряда. Начать огонь бронебойными, осколочные оставь, будем ими работать по атакующей пехоте. Пусть гранатометчики будут готовы сразу открыть огонь а не телится, копошась на брустверах, как в прошлую атаку. Командирам подразделений доложить о готовности и усилить посты наблюдения за местностью! О потерях докладывать ежеминутно!
Спустя пару минут ходьбы скорым шагом, Смысл поднялся на небольшой бархан и оглянулся. Тысячеголосое эхо разливалось по опаленной войной долине. Воздух рвал на куски грохот преисподней, земля дрожала от молниеносного, и всесокрушающего залпа реактивных батарей. Местность, где сегодня утром был Смысл, превратилось в ожерелье черных туч разрывов, у основания подсвеченных темно оранжевым пламенем. В воздух взлетали целые батарейные расчеты, ненасытные демоны войны рвали на куски ровные линии окопов и как орехи крошили дзоты, дьявольский танец смерти дополнялся визгом картечи, которую извергали жерла танковых орудий атакующих, бивших с флангов на предельных дистанциях. Они вели огонь с неумолимой точностью, сметая с лица планеты дезориентированных и покидающих занятые позиции людей в длинных черных одеждах. Спустя десяток минут все было кончено, и лишь карты памяти парящих над местом сражения беспилотников записали эпизод большой и кровавой игры, в которой иногда побеждают государства, но неумолимо исчезают люди…
Преисполненный уверенностью в собственной правоте, Смысл продолжал свое одинокое путешествие. Поскольку ему была неведома людская усталость, сомнения в правильности своих действий и прочие человеческие слабости, наш бесстрашный герой продолжал наматывать сотни и сотни морских миль.
Читать дальше