Евгений Пономарев: Приключения вечных друзей

– Любезнейший ценитель кулис, – всполошился режиссер и стал нервно постукивать пальцами по столу в очередную минуту творческой горячки, -что вы! Это легендарный перфоманс служит одной цели-все участвующие в нем ни от чего не зависят и не боятся делать, что им вздумается. Для этого они выходят на площадь, заворачиваются в фольгу и что есть мочи кричат Ыыыы! Потом они, собравшись в круг и приплясывая, занимаются внутренним отреагированием.

– Какой интересный, воистину глубокий замысел в вашем творении, -с жаром и плохо скрываемым сарказмом сказал Смысл, -я ни на йоту не сомневаюсь, что даже сам Бенуа, увидев столь блистательную премьеру, хлопал и хлопал в ладоши не переставая, а когда набил бы на них мозоли, нашел бы вас за кулисами и обнял бы в знак глубочайшей признательности!

– Ох, любезный, спасибо за столь ароматный слог, но, увы, я перестал пить ликеры, и упомянутый вами, к глубочайшей скорби, так и не успел найти и вкусить. Зато у меня есть маленький винный подвальчик, где мы могли бы дегустировать мои вина, сначала вы, потом я, а потом бы вместе сидели бы и дегустировали всю ночь, -сказал режиссер и в его речи слышалось алое пламя.

– За приглашение спасибо, но не пью. Как по мне, так это совершенно бессмысленное занятие, -сказал Смысл и посмотрел на собеседника, ожидая услышать мнение визави.

– Не пьете? Совсем? Да что вы такое говорите, дражайший друг! Подумать только, такой видный благородный джентльмен и совсем не пьет. Вы просто какой то бунтарь, дорогой мой. Да, да, бунтарь и Робеспьер! -сказал режиссер и патетически ткнул указательным пальцем в потолок для убедительности.

– Позволю себе заметить, монсеньор, -повышая градус жеманности, чирикал Приап, -сейчас, в эпоху употребления сухого алкоголя без запаха, пить его могут даже младенцы, престарелые мужчины да женщины. Знаете старинную византийскую поговорку «то что нас не убивает, делает нас сильнее.»? Так вот, сухой алкоголь есть ни что иное, как наше спасение, в то же время дружелюбное и безопасное к нашим телам. Позвольте, к тому же заметить, что публика на моих премьерах обостряет чувство и оттачивает слух не иначе как с помощью именно сухого алкоголя. Эх, жаль, сегодня не пятница, а то вы бы посмотрели, какой феерический аншлаг происходит здесь. Зритель идет, как косяки сельди. И, милейший друг, я их очень люблю, они такие изможденные своими праведными трудами, как римские каменотесы, выползают из утлых клетушек своих офисов и порхают в мои творческие объятия. Что еще придаст смысл их существованию, как не мои гениальные творения! Отмечу, что из них так и называется, Самый Гениальный Шедевр. Да, да, смею вас заверить, тоже пользуется успехом как у ныне признанных, не конъюнктурных критиков, так и у интеллигентной публики, имеющей хотя бы немного более воображения и культуры, чем рыба! -закончил говорить режиссер и стал, кокетливо оглядываясь на собеседника, примерять алый фрак с ярко-золотыми полосами на груди и спине. Его ноги украшали кожаные ботфорты и облегающие лосины из мягкой телячьей кожи. Напомаженные волосы лоснились как спина морского котика и изредка отражали свет потолочных светильников в глаза Смыслу.

– Более того, я недавно поставил шикарнейшую пьесу, которую просто захлестнула ревущее цунами успеха, -затараторил режиссер, – я ее назвал «Зевота». Я состряпал такую фабулу-вечный клерк, страдающий гайморитом и тиками, знакомится с роковой красоткой с платьем из алых роз и они плывут, плывут…, протяжно вещал творец.

– К психиатру?, -выпалил, не выдержав накала сценария Смысл.

– Этот грек был неважный сценарист, я думаю, -с затаенной обидой произнес режиссер, -нет, они попадают на тренинг по развитию обаяния и клерк добивается внимания прекрасной незнакомки, потом они делают много денег и клерк становится владельцем сети дисконтных прачечных. Эта сеть становится крупнейшей в городе и он избирается мэром, выжав из жизни все и став очень богатым человеком, -с азартом проговорил деятель и отхлебнул из хрустального бокала воду с лепестком розы.

– Да, кажется вы напали на золотую сюжетную жилу, -пожалуй, даже сам Аврелий пришел бы продегустировать такой шедевр, -с трудом сдерживая улыбку, заметил Смысл

– Знаете, я не очень люблю звать на свои премьеры городских чиновников, сказал Приап, -хоть они и позволяют немного пощипать за вымя городскую казну, но уж скользко, знаете, иметь с ними дело. Их настроения капризнее Гольфстрима, к тому же я человек прямой, принципиальный, привык говорить без прикрас все что думаю, и эти липкие государевы человечки точно могут натерпеться от меня неприятностей. Есть среди моих друзей несколько прямых в делах своих слуг государевых, они тоже чисты и несгибаемо принципиальны, как клинок юнкера! А так, в массе своей, в основном порченые корыстью попадаются…