Владимир Зоберн - Духовник президента. Рассказы о священниках, повлиявших на умы и души правителей России

Через годы царь Иван пронес в душе тягостные воспоминания и обиды: «Нас с братом Георгием начали воспитывать как иностранцев или как нищих. Какой нужды не натерпелись мы в одежде и в пище! Ни в чем нам воли не было, ни в чем не поступали с нами, как следует поступать с детьми».

Но будущий царь взрослел и скоро показал, что его вынужденное подчинение боярам идет на убыль. На семнадцатом году жизни он объявил митрополиту, что хочет жениться, объяснив при этом, что хотел сначала взять жену из семейства какого-нибудь иностранного правителя. «Но потом я эту мысль оставил, не хочу жениться в чужих государствах, потому что я после отца своего и матери остался мал; если приведу себе жену из чужой земли и в нравах мы не сойдемся, то между нами дурное житье будет; поэтому я хочу жениться в своем государстве, у кого Бог благословит по твоему благословлению».

За этой речью, согласно рассказу летописца, последовала другая, еще более удивившая бояр: «По благословлению отца митрополита и с вашего боярского совета хочу прежде своей женитьбы поискать прародительских чинов, как наши прародители цари и великие князья, и сродник наш Владимир Всеволодович Мономах на царствие и на великое княжение садились; и я так же этот чин хочу исполнить и на царство, на великое княжение сесть».

Современники приписывали Анастасии Романовне все женские добродетели: целомудрие, смирение, набожность, не говоря уже о красоте, соединенные с основательным умом

Так шестнадцатилетний Иван решил принять титул, который не решались возложить на себя его дед и отец. Явно не всем боярам пришлось это по нраву.

Венчался на царство Иоанн IV Васильевич 16 января 1547 года. А затем последовала его женитьба на юной Анастасии, дочери умершего окольничего Романа Юрьевича Захарьина-Кошкина. «Современники, изображая свойства Анастасии, приписывают ей все женские добродетели, для которых только находили они имена в русском языке: целомудрие, смирение, набожность, чувствительность, благость, не говоря уже о красоте, соединенные с основательным умом.

Союз с такой женщиной если и не смягчил сразу буйный характер царя, то подготовил его дальнейшее преображение» (К. Рыжов. Все монархи мира. Россия. 600 кратких жизнеописаний).

К. Ю. Резников отмечает, что в народе Иван IV запомнился как грозный, но справедливый царь, защитник простых людей от гонителей бояр. За 37 лет царствования Иван Грозный ни разу публично не сказал плохого слова против простых людей. Напротив, выступая в феврале 1549 года перед представителями сословий городов русских, собравшимися на Красной площади, он укорял бояр за притеснение народа. «Народ поверил царю. Люди с самого начала хотели ему верить; они слишком устали от неурядиц боярского междувластия. Иван их надежды подтверждал. Он любил судить и судил справедливо. Вскоре вышел его “Судебник”, где были учтены интересы всех сословий, в том числе простых людей <���…> Но самое главное, молодой царь заставил казанских татар отпустить из рабства 100 тысяч православных людей. Тут радовался весь 10-миллионный русский народ. А затем было славное взятие Казани; освобождение из рабства еще 60 тысяч христиан. За Казанью последовала Астрахань – два царства покорились русскому царю: такого на Руси еще не бывало. Иван Васильевич воссиял истинным самодержцем, избранником Божиим, ведущим русский народ к величию и спасающим изрушившийся православный мир» (К. Ю. Резников. Русская история: мифы и факты).

А вот что гворил о Иване Грозном К. Д. Кавелин, русский историк и юрист XIX века:

«Его многие судили, очень немногие пытались понять, да и те увидели в нем только жалкое орудие придворных партий, чем Иоанн не был. Все знают, все помнят его казни и жестокости; его великие дела остаются в тени; о них никто не говорит. Добродушно продолжаем мы повторять отзывы современников Иоанновых, не подозревая даже, что они-то всего больше объясняют, почему Иоанн сделался таким, каков был под конец: равнодушие, безучастие, отсутствие всяких духовных интересов – вот что встречал он на каждом шагу. Борьба с ними – ужаснее борьбы с открытым сопротивлением. Последнее вызывает силы и деятельность, воспитывает их; первые их притупляют, оставляя безотрадную скорбь в душе, развивая безумный произвол и ненависть».

И, наконец, очень интересный отзыв об Иване IV оставил другой русский царь, фигура не менее значительная, о котором потомки спорят не меньше, чем о самом Грозном. Русский император Петр I говорил: «Этот государь – мой предшественник и пример. Я всегда принимал его за образец в благоразумии и в храбрости, но не мог еще с ним сравняться. Только глупцы, которые не знают обстоятельств его времени, свойства его народа и великих его заслуг, называют его тираном».