Галина Сафонова-Пирус - Рассказы. Миниатюры

Да, наверное. Новые обстоятельства, новые подруги, вот и… Но через четыре года встретились. Приехала она в гости к своей тетке и приходила к нам часто, я радовалась ей, но… Понимаешь, тогда я прибывала в поре своей первой влюблённости, а Лариска… а моя подружка детства уже смотрелась красивой молодой женщиной и в её больших серых глазах металось не очень-то мне и понятное. А у нас с Сашкой тогда снова что-то не ладилось и естественно мне захотелось раскрыть ей душу, но она… Она хотя и слушала меня, но во взгляде не было участия, а, скорее, мелькала нетерпеливость: и когда, мол, кончишь… со своими жалобами? Тогда я предложила ей почитать свой дневник…

Прочитала ли? Нет, наверное. А если и прочитала, то не помню, чтобы посоветовала что-то. И я стала удивляться ей, но старалась переубедить себя: нет, моя Лариска прежняя!

Да я же говорила тебе, что тогда была в очередной ссоре с Сашкой и попыталась поближе узнать моего нового поклонника Володю, надеясь, что с ним смогу забыть о своей неудачной любви, но Лариска… Когда я уехала в командировку, то она все вечера была с ним.

А брат потом рассказал… И снова я начала маяться: ну почему она прежде не спросила о моих чувствах к Володе, а сразу… Хорошо, что у меня не было к нему любви, а если бы…

Нет, об этом ей не сказала. Зачем? Ведь ничего уже нельзя было изменить… Да она и уехала вскоре. Уехала, а я попыталась забыть то плохое, что в ней открыла.

Да, ты права… потому что больно было её терять.

Но через год она снова приехала. И опять встретила я её с радостью потому, что хотела увидеть в ней ту, прежнюю подружку детства, когда играли в куклы, читали книги, клялись друг другу хранить нашу дружбу, мечтали жить вместе, путешествовать…

И снова ты права. Время было против моих желаний и сделало своё дело, ибо в этот свой… и последний приезд Лариска попыталась увести и Сашку.

Откуда узнала? Да он сам мне рассказал.

А что я… Конечно, опять терзалась, томилась разочарованием, но, как видишь, пережила.

Нет, сейчас не буду снова – о ней… а вот о чём. Недавно был у меня «вечер встречи» с моими подругами юности. Сидела рядом полная седая Клава, когда-то уехавшая в Сибирь и теперь возвратившаяся, а напротив… хотя и не совсем седая, но зато еще более кругленькая Валя. Так вот, сидели мы, пили вино, вспоминали далёкую юность, а во мне всё крутилось: если бы тогда они не разъехались по разным городам, то стали бы мне близкими подругами? Что скажешь на это, мой милый сталкер?

Точно не знаешь. Вот и я…

Ну, может быть, я – хорошая ученица, «которая всё схватывает с первого раза»…

Да-да, многое зависит от восприимчивости «ученика», от «почвы» души, в которую зерно… Значит, моя «почва» и оказалась благоприятной для зерна недоверия.

Нет, не боялась потом я за своего мужа, что, уведут, мол, уж поверь мне. Наверно, всё гораздо сложнее, но в чём эта сложность? И до сих пор не пойму.

На этом наш разговор прервался, – ей надо было выходить, – а я, оставшись в пустом купе, всё возвращалась и возвращалась к услышанному, пытаясь додумать то, что не удалось попутчице. Да, любые отношения выстраиваются на доверии, на готовности принять мои правила жизни теми, кто оказался рядом. Но её подруга не приняла их и разыгралась драма, – проросло зерно недоверия в душе моей попутчицы. И разрастаясь, плодя подозрения, пробуждающие инстинкт самосохранения, стало «затемнять» и других женщин, которые оказывались рядом. И надо было защищаться, – хотя бы не подпускать их близко.

Ну что ж, это – моя версия. Жаль, что не успела ей высказать… А, впрочем, она оставила свой мейл, так что обязательно напишу.

Есть, есть во мне нечто от провокатора, – так и хочется подбросить человеку ситуацию или тему, в которой он раскрылся бы своими, неведомыми дотоле, качествами. Вот и сейчас сделаю это, тем более, что не виделась с Раисой почти десять лет и интересно: а что в ней изменилось? Правда, «тему» раскрывать полностью пока не буду, а там дело будет видно.

Слушай, после твоих жалоб на «чудовищное непонимание дочери», хочешь расскажу похожую историю примерно десятилетней давности, только о непонимании матери? Кстати, и свидетель той истории есть… вот этот розовый заяц, оставленный мне той, о которой хочу рассказать. Правда, послух этот несколько облинял, но тогда в его облике и особенно во вздёрнутом носике было что-то радостное, – словно улыбался.

Согласна слушать. Ну, тогда поехали.