Виктор Кротов - Человек среди религий. Сказки и размышления

Жил да был в одной очень большой и очень западной стране учёный человек по имени Сантифик. Писал он великий научный труд о таких важных вещах, что мне и название не выговорить. Перечитал он все-все книги, которые до него были написаны об этих важных вещах и обо всём, что с ними было связано. Он ведь на любом языке умел читать. А если незнакомый язык попадался, Сантифик его тут же разучивал. Ему это было легче, чем нам разучить песенку.

Но всё-таки однажды Сантифик так устал от чтения и писания, что решил уехать отдохнуть куда-нибудь в самое глухое место на свете. И уехал в одну очень маленькую и очень восточную страну, где только и развлечений было, что гулять по горам.

Гулял он себе там по горам, пока в один прекрасный день не натолкнулся на пещеру, вход в которую был закрыт большой двустворчатой дверью. Дверь была покрыта искусной резьбой, и любознательный Сантифик принялся разглядывать изображённые на ней сцены из древней жизни. Разглядывал он их так пристально, что в конце концов стукнулся лбом об самую интересную сцену. Тут дверь скрипнула, приоткрылась, и чей-то голос сказал Сантифику на одном из знакомых ему языков:

– Заходи, добрый человек. Гостем будешь.

Зашёл Сантифик и оказался в большом пещерном зале. На полу лежали ковры. В воздухе курились благовония. Горели большие свечи. Седобородый старик в старинном одеянии усадил его на ковёр, пододвинул блюдо с фруктами, налил вина, и потекла неторопливая восточная беседа.

Чем больше Сантифик разговаривал со стариком, тем больше он удивлялся – таким мудрым и начитанным оказался его собеседник. Даже о тех вещах, о которых Сантифик писал свой научный труд и название которых мне не выговорить, старику нашлось что сказать. И то, что он сказал, очень взволновало Сантифика.

– Откуда тебе это известно? – воскликнул он.

– Ведь я же хранитель, – ответил старик. – И отец мой, и отец отца были хранителями. Так уж у нас ведётся испокон веков, чтобы хранитель мог встретить гостя, выслушать его, понять, что гостю интересно, и поговорить об этом. Пойдём со мной, добрый человек.

Хранитель провёл Сантифика в глубину пещеры и открыл ещё одну дверь. Они вошли в соседний подземный зал, и учёный изумлённо увидел великое множество книг и свитков, лежащих на полках и на столах. А дальше виднелся и ещё один зал, и ещё один…

– Вон там, – показал хранитель, – лежит то, что ты удостоишь, может быть, твоего почтенного взгляда.

…Сантифик не знал, сколько времени провёл он, с упоением листая книги, о существовании которых ему было неизвестно до этого…

– Как мне повезло, – сказал он на прощание хранителю, – что ты из всего этого великого множества книг читал именно те, которые мне особенно интересны. Ведь всех книг здесь не прочесть и за самую долгую жизнь.

– Что ты, добрый человек, – махнул рукой хранитель. – Я не прочёл ни одной книги, это не дело хранителя. Долгие годы мой отец рассказывал мне обо всём, что здесь хранится. Долгие годы я беседую с приходящими сюда людьми. Долгие годы рассказываю своему сыну о том, что ему понадобится, чтобы быть хорошим хранителем. Скоро уже он займёт моё место, и тогда я приду сюда гостем, и сяду среди книг, чтобы наконец научиться читать.

О чувстве веры и о религиозных переживаниях нам ещё придётся говорить достаточно. Эти ощущения, постижения, озарения и другие внутренние события составляют главный слой религиозной жизни. Из них рождается внутренняя энергия практического религиозного поведения.

Традиция старается организовать эту энергию, способствовать чистоте и силе её источников. Тех источников, без которых прекращается энергетическое обеспечение традиции: огни гаснут, моторы глохнут, жизнь замирает. Вся религиозная практика питается внутренними переживаниями, и поэтому должна поддерживать их на нужном уровне.

Религия всегда очень практична. Это проявляется во всём, начиная с прагматики магических усилий: действий, направленных на то, чтобы получить желаемое в обход естественного хода вещей. Практичны и социальные устремления религии – от оздоровления межчеловеческих отношений до политического воздействия на общество и государство. Но куда более значительную роль для человека и человечества играет психологическая (и даже психофизиологическая) религиозная практика. Исторически она намного опередила психологию, физиологию и психотерапию, да и сейчас остаётся недосягаемой в лучших своих достижениях.