Виктор Кротов: Массаж мысли. Притчи, сказки, сны, парадоксы, афоризмы

© Виктор Гаврилович Кротов, 2017

ISBN 978-5-4483-2640-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мир сказок, притч, снов может показаться большим маскарадом. В некотором отношении так оно и есть. Мы получаем возможность примерять на себя самые различные маски. Маски персонажей, наряды поступков, декорации ситуаций… Маскарад и есть маскарад. Но этот маскарад создаёт замечательные условия для внутренней работы.

Важнее всего для человека – ориентироваться в жизни. И важнее, чем ориентироваться в жизни внешней, – ориентироваться в жизни внутренней. Вот на эту внутреннюю ориентацию работают притча, сказка, парадокс. Они помогают там, где кончается власть логики, рационального мышления. Там, где обыденное пытается уговорить нас, что не существует иного.

Не будем путать притчу с басенной моралью, с назиданием. Притча – это маскарад, танец, кружение вокруг тайны. Шагнуть к тайне можно лишь за пределами слов. Это уже событие личной жизни, результат личного усилия.

Суть той работы, к которой располагают нас притча и парадокс, ярко проявляется, например, в жанре коана . Коан используют в обучении своих учеников мастера дзэн. Это очень короткое изложение ситуации, или её демонстрация, или даже просто вопрос, разрешающую концовку которого должен найти тот, кому коан предложен его духовным наставником ради прорыва к истине, к озарению. Решение коана не является словесным, это не досказывание недосказанной истории. Это способность войти в предложенный тебе условный мир и вынести из него искру реального постижения, которое навсегда останется с тобой.

Если эти свойства мира притчи покажутся вам слишком замысловатыми, не огорчайтесь. Притча может вас развлечь, позабавить – наподобие анекдота. Это тоже неплохо. Так перебрался в анекдоты Ходжа Насреддин, который служил в суфийской традиции своеобразным учебным персонажем историй-притч, историй-коанов, помогающих передаче от учителя к ученику самого важного знания. Выйдя в широкий мир, он оказался вместе с тем и прекрасным фольклорным героем – для тех, кому этого достаточно.

То же самое можно сказать об афоризме и парадоксе. Их можно воспринимать через призму острословия и радоваться игре ума. Но можно видеть в них призыв к собственной мысли – и выпускать её на свободу, обгоняя любые слова.

«Этюды о непонятном» вышли в свет много лет назад, но до сих я получаю на эту книгу отклики. Здесь из неё взяты эссе, наиболее близкие к духу притчи.

Учитель говорил: овладей искусством просыпаться – и овладеешь любым искусством.

Некоторые из нас понимают эти слова возвышенно. Они считают, что существует некое особое Просыпание, овладение которым дает человеку в руки связку ключей от всех тайн мира. Они правы. Но мне, сидевшему рядом с ними у ног Учителя, кажется, что нельзя преувеличивать пафос этих слов и преуменьшать их реальный смысл. Искусство просыпаться лишь открывает пути к любому другому искусству – из тех искусств, которыми собираешься овладеть.

Учитель говорил: проснуться можно и от самого глубокого сна, и от самого деятельного бодрствования.

Некоторые из нас считают, что речь здесь о том, что не существует такого уровня человеческого сознания, с которого невозможно было бы подняться выше. Они правы. Но мне, сидевшему с ними у ног Учителя, кажется, что в этих словах важно и другое. Деятельность сама по себе, оторванная от своего духовного смысла, особым образом усыпляет человека. Не этот ли беспокойный сон души сравнивает Учитель с глубоким сном тела?..

Учитель говорил: просыпаешься, как только захочешь, лишь бы не заснуть через мгновение снова.

Некоторые из нас подчеркивают здесь необходимость усилия, благодаря которому продлеваешь подлинное бодрствование. Они правы. Но мне, сидевшему вместе с ними у ног учителя, особенно дорого то, что нас пробуждает само наше подлинное желание – и порог всегда рядом.

Учитель говорил: не уставай просыпаться. Некоторые из нас и тут настаивают на значении усилия, на обязательности неутомимого его повторения. Они правы. Но мне, сидевшему с ними у ног учителя, эти слова радостны как раз утешением нашему слабосилию, которое то и дело уступает обволакивающей силе сна. Тёмная власть – усыплять. Наша светлая надежда – снова и снова просыпаться.