Дмитрий Володихин - Митрополит Филипп

Сегодня Соловецкий монастырь – с какой сторонни ни посмотри – кажется избыточной роскошью, под которой прогибается слабое земноводье острова… Словно сливочный торт, поставленный среди буханок ржаного хлеба. Сама природа соловецкая, кажется, расступилась перед мощью монастырских построек и застыла в позе адорации, почтительно склонив голову. Между тем, Спасо-Преображенский собор возвышается над всеми зданиями обители, стягивая их, концентрируя вокруг себя; он-то и есть главное бремя и главная роскошь острова. Странник, перед которым впервые открывается панорама стен монастырских со шпилем колоколенки, с куполами, с белым исполином-собором, застывает и глядит неотрывно, понимая: это невероятно, этого здесь быть не могло! А потом отмирает, осеняя себя крестным знамением: с Божьей помощью все возможно. Знать и тут без нее не обошлось дело.

Современный историк искусства В.В.Скопин называет Спасо-Преображенский собор «…важнейшим сооружением ансамбля, символом политического и духовного авторитета монастыря». Всё так! Всё правда. Но, наверное, слишком сухо это, слишком мало схватывает то ликующее чувство, которым наполняется сердце, когда входишь на монастырский двор, медленно приближаешься к собору соловецкому, поднимаешься по ступеням на второй этаж и входишь горнее помещение – туда, где священник служит Господу, и с ним содействуют сотни прихожан. Когда-то, четыреста лет назад, составитель Жития Филиппова сказал просто, точно, прозрачно: «Совершися храм вельми чуден и превелик».

В Спасо-Преображенском соборе воплотился излюбленный в старомосковской державе образ «горнего града» или, иначе «града небесного». Пять глав церкви далеко отстоят друг от друга, к ним присоединяются еще две главы – над приделами. Когда-то, в старину, центральный купол изображали в виде шатра. То ли необычной формы барабан, сужающийся кверху, принимали за малый шатер, то ли в XVI столетии над храмом и впрямь возвышался настоящий каменный [38] Или, может быть, деревянный, впоследствии замененный каменным барабаном. шатер – теперь уже понять невозможно. Но, во всяком случае, многоглавие Спасо-Преображенского собора на Словках, скорее, отвечает не старинному богатырству Успенского собора в Кремле или его «старшего брата» во Владимире, а разноголосице узорчатых купольцов над Покровским собором что на рву [39] В старину Покровский собор именовали Троицким. , который в наши дни чаще именуют собором Василия Блаженного. Каждый купол главного Соловецкого храма вознесен на особую башенку, а потому как будто самостоятелен, как будто поставлен над собственным храмом. Верхняя часть здания, а также башенки под угловыми куполами оформлены множеством килевидных кокошников и двускатных треугольных конструкций – своего рода «каменной гармошкой». [40] Той же «гармошкой» оформлена, кстати и крыша Успенского храма. Это очень напоминает условное изображение множества палат на летописных миниатюрах XVI столетия. При Иване Грозном появилось грандиозное летописное сочинение – Лицевой летописный свод, украшенный тысячами миниатюр. Так вот, всматриваясь в иллюстрации свода, видишь, насколько похожи нарисованные древними живописцами города, состоящие из этого самого «множества палат», на архитектурное убранство Спасо-Преображенского собора. Существует немало икон XVII столетия, где в качестве детали второго плана присутствует Соловецкий монастырь, в том числе и соборное здание. Так вот, в исполнении старинных иконописцев он точь-в-точь город, а не просто церковь. Возможно, Филипп, беседуя с зодчими, поделился с ними идеей: «Я вижу на этом месте земное отражение града Небесного. Сделайте так, чтобы и другие люди увидели его здесь».

Русские книжники XVI века видели в народе России «новый Израиль»: после того как «ветхий Израиль» утратил благодать, издревле почившую на нем, Русь обрела ее, став, таким образом, державой-центром-мира, средоточием святости. Москву тогда воспринимали в большей степени как «второй Иерусалим», а не третий Рим. И в художественной мысли той эпохи образ «второго Иерусалима» закрепился прочно. Русские паломники, совершавшие «хожения» на Святую землю, знали, как выглядит Храм Гроба Господня, какими древлехристианскими святынями наполнен Иерусалим, какие места в нем напоминают о пришествии Христа, касавшегося стопами его земли.

Здесь, на нашей земле, не раз сооружали нечто прямо ассоциирующееся с Иерусалимом – городом древних храмов и святых реликвий. Не случайно в середине XVII века под Москвой вырастет Новый Иерусалим. Эту идею холили и лелеяли в течение долгого времени, она и в предыдущем веке ощущалась как «родная» для интеллектуалов Старомосковской цивилизации. Именно она зашифрована в архитектурном облике Покровского собора что на рву. Ее же, соединив с образом «града небесного», воплотил в Спасо-Преображенском соборе умудренный книжным словом настоятель Филипп.