Юрий Лифшиц - Книга Иова Книга Екклесиаста Евангелие от Матфея. Переложения

Женою порожденный человек
печалями пресыщен, краток днями;
восходит, как цветок и опадает;
бежит, как тень, не зная остановки.
И на него Ты отверзаешь очи
Твои? Меня ведешь на суд с Тобой?
Кто чистым от нечистого родится?
Никто. И если определены
все дни его, и месяцев число
его рассчитано Тобой, и если
Ты положил ему предел, какого
не перейдет он, уклонись тогда
Ты от него: пускай он отдохнет,
доколе не окончит, как наемник,
дня своего. Для дерева надежда
имеется, что ежели оно
и будет срублено, то оживет
и снова выйдут отрасли его;
а если вдруг в земле и устареет
древесный корень, если пень его
замрет в пыли, то лишь почует воду,
оно мгновенно отпрыски дает
и ветви отпускает, как бы вновь
посаженное. А вот человек
умрет и распадется; отошел —
и где же он? Из озера вода
уходит, иссякает, высыхая
река: ложится так же человек
и не встает. И больше не проснется
он до скончанья неба, и от сна
он не воспрянет. Если б в преисподней
Ты скрыл меня и укрывал меня,
пока пройдет Твой гнев, и положил
мне срок и позже вспомнил обо мне!
Вновь будет жить умерший человек?
Все дни определенного мне срока
я б ожидал, когда придет мне смена.
Воззвал бы Ты – и я бы дал ответ,
и Ты явил бы делу рук Твоих
благоволение; ибо тогда
Ты исчислял бы все шаги мои
и не стерег бы моего греха;
и Ты б закрыл вину мою и в свитке
мое б Ты беззаконье запечатал.
Но разрушается гора, упав,
и сходит с места своего скала;
вода стирает камни; пыль земную
разлив воды смывает: так и Ты
надежду человека истребляешь.
Ты до конца теснишь его – и он
уходит; отсылаешь Ты его,
ему лице навеки изменяешь.
Не знает он, в чести ль его потомки,
унижены ль они, не замечает;
но плоть его на нем всегда болит,
душа его в нем всячески страдает».

И молвил Елифаз Феманитянин:
и так сказал: «Познанием пустым
ответит ли мудрец, наполнит чрево
свое палящим ветром; будет ли
оправдываться словом бесполезным,
речами, не имеющими силы?
Да, отложил ты страх и почитаешь
за малость речи к Богу. Так нечестье
настроило твои уста, и ты
избрал язык лукавых. Обвиняют
тебя уста твои, отнюдь не я;
язык твой говорит против тебя.
Родился ли ты первым человеком
и создан разве ранее холмов?
Или совет услышал Божий ты,
ужели ты привлек к себе премудрость?
Что знаешь ты, чего б не знали мы?
Что разумеешь ты, чего у нас
быть не могло бы? Между нами есть
и седовласый, и старик, что днями
превысил твоего отца. Ты разве
считаешь малым утешенье Божье?
Тебе, выходит, это неизвестно?
К чему тебя твое толкает сердце,
к чему так гордо смотришь? Против Бога
зачем стремишь ты дух свой и устами
твоими произносишь эти речи?
И что есть человек, чтоб чистым быть
и праведным быть женщиной рожденным?
Он и Святым своим не доверяет,
и небеса в очах Его нечисты;
тем более растленный человек
нечист, что беззаконие свое,
как воду, пьет. Я буду говорить
тебе, а ты послушай. Расскажу,
что видел я, что мудрые слыхали,
не скрыв услышанное от отцов
своих, кому была дана земля,
среди которых не ходил чужой.
Все дни себя терзает нечестивый,
закрыто для злодея лет число;
звук ужасов в ушах его; средь мира
губитель на него идет. Спастись
от тьмы он не надеется; он видит
перед собою меч. Повсюду он
скитается, насущный хлеб ища.
И знает он, что к гибели готов,
и у него у руках день полной тьмы.
Нужда и теснота страшат его,
одолевают, как царя, который
готов к сраженью, ибо против Бога
простер он руку и сопротивлялся
он Вседержителю, и устремлялся
против него с поднятой гордо выей
и под щитами крепкими своими;
затем что жиром он покрыл лицо
и туком обложил свои лядвеи.
И селится он в градах разоренных,
в домах, в которых люди не живут,
которым стать руинами придется.
Богатым не бывать ему; именье
его не уцелеет; не взрастет
его приобретенье по земле.
Не в свой день он скончается, и ветви
его вовек не будут зеленеть.
Как виноградная лоза, он сбросит
невызревшую ягоду свою
и, как маслина, цвет он сбросит свой.
Так опустеет нечестивца дом,
огонь пожрет шатры его мздоимства.
Он зло зачал и ложь он породил;
его утроба всем обман готовит».

И отвечал так Иов и сказал:
«Такого очень много слышал я,
пустые утешители мои.
Конец ли будет ветреным словам?
Тебя что побудило так ответить?
И я мог так же говорить, как вы,
когда б душа у вас была на месте
моей души; и я бы ополчался
на вас словами, головой моею
кивал бы я на вас и подкреплял
вас языком моим, движеньем губ
вас утешал бы. Говорю ли я, —
не утоляются мои печали;
перестаю ли говорить, – и что
отходит от меня? Но изнурил
меня Он ныне. Ты разрушил всю
мою семью. Морщинами меня
покрыл Ты во свидетельство того,
что Ты против меня; и восстает
мое же изнуренье на меня,
в лицо меня корит. И гнев Его
меня терзает и со мной враждует,
зубами он скрежещет на меня;
и враг мой на меня острит глаза.
Пасть на меня разинули; ругаясь,
бьют по щекам меня; все сговорились
против меня. И в руки нечестивым
меня Он бросил, предал беззаконным.
Я был спокоен – Он меня потряс;
меня за шею взяв, избил меня,
меня поставил целью для Себя.
Его стрельцами тут я окружен;
Он рассекает внутренность мою
и не щадит ее, на землю пролил
Он желчь мою и пробивает Он
проломы за проломами во мне;
как ратоборец, на меня бежит.
Сшил вретище на кожу я мою,
в прах положил я голову мою.
Лицо мое багровое от плача,
и у меня на веждах смерти тень,
хотя хищенья нет в руках моих,
хотя чиста Ему моя молитва.
Земля! да не закрой моей крови,
и пусть в ней места воплю моему
не будет. Ныне есть на небесах
Свидетель мой, Заступник в вышних мой!
Многоречивые друзья мои!
Слезится к Богу око у меня.
Когда б мог человек с Ним состязаться,
как могут люди – с ближними своими!
Ибо летам моим конец приходит,
и отхожу я в невозвратный путь.