Алексей Дунаев - Гоголь как духовный писатель

Начиная с «мартобря» (март + октябрь как третьи месяцы с начала и конца года?) время Поприщина бежит в обратном и абсурдном порядке (мартобря — отсутствие времени [«никоторого числа», «не помню», «было, чорт знает, что такое»] — числа 1-го — февруарий тридцатый— январь того же года, случившийся после февруария — число 25 [месяц не указан!]): от марта к январю. Тем не менее по «земному» времени 1-е число соответствует скорее всего началу 1834 года. По нашей гипотезе, 1834 год (дата окончания повести) присутствует в первой (Год 2000-й апреля 43 числа) и последней (Чи 34 cло Мц. гдао. Февраль [у Гоголя напечатано перевернуто!] 349 = 9 февраля 1834 года?) записях «сумасшедшего» Поприщина. К какому месяцу относится 25-е число (о его символике см. Приложение) перед последней, «перевернутой», записью, установить невозможно, однако не исключено (если следовать общей «алогичной логике» дат), что к декабрю, идущему за январем. В таком случае последовательность событий замкнулась, и все записи Поприщина после 8 декабря благодаря обратному течению времени могли относиться к одному физическому дню!

Итак, что же означает комбинация обратного течения времени, его отсутствия и начала нового гражданского года? Нам видится здесь единственная возможная интерпретация. Поприщин попадает во время апокалиптическое, выходящее за рамки земного, причем в период господства на земле антихриста (ибо в мире все перевернуто). О значении, какое придавал Гоголь 1834 году и в особенности цифрам, свидетельствует любопытная запись-молитва, которая так и называется «1834»:

«Пусть твои многоговорящие цифры, как неумолкающие часы, как совесть, стоят передо мною: чтобы каждая цифра твоя громче набата разила слух мой! чтобы она, как гальванический прут, производила судорожное потрясение во всем моем составе!» (ПСС IX, 17).

Здесь, после прочтения повести на духовном и политическом уровнях, мы подошли к третьему и наиболее сложному для истолкования пласту, условно названному нами эзотерическим. Тут мы в силах предложить не полный анализ, но лишь отдельные догадки о некоторых деталях повести. На этом уровне многие детали получают «сверхзначение», причем первичный смысл сохраняется наряду с его «иноуровневым» толкованием.

Прежде чем познакомить читателя с нашими гипотезами, необходимо сделать одну оговорку. Сейчас мы вступаем в весьма мало изученную область «эзотерического литературоведения», имеющую свои прецеденты на Западе[52], но совершенно нетронутую (отчасти по отсутствию соответствующего материала) в русской литературе. Единственным известным мне исключением является книга Л.Дж.Лейтона[53], хотя мы не согласны с многими выводами и самой концепцией автора. Поэтому просим читателя как о снисхождении к нашим предположениям, так и о неотвержении их сразу, «с порога».

[398] Повесть Гоголя пестрит непонятными фразами (особенно в рукописном варианте), которые, тем не менее, скрывают какой-то потаенный смысл, требующий чрезвычайных усилий и разысканий для своей расшифровки[54]. Среди множества таких фраз-сюжетов[55] мы смогли более или менее удовлетворительно, на наш взгляд, истолковать лишь две (помимо «Каспийского моря»), но и этого оказывается достаточным для выводов особой важности:

«Я открыл, что Китай и Испания совершенно одна и та же земля, и только по невежеству считают их за разные государства. Я советую всем нарочно написать на бумагу [бумаге ПСС] Испания, то и выйдет Китай» (ПСС III, 211—212).

На первый взгляд, бессмыслица, бред сумасшедшего — и только! Но не будем спешить. Всмотримся в заключительную дату дневника Поприщина. Среди перевернутого месяца и своеобразной даты фигурирует «гдао». Несомненно как внешнее созвучие (точнее, формальное соответствие) его китайским словам, так и то, что это перестановка букв в слове года. Таким образом, эта анаграмма[56] (сродная каббалистическим, алхимическим и прочим эзотерическим приемам) дает ключ (на который специально указано самим Гоголем?!) к правильному прочтению слова Испания — т.е. Писания [подразумевается, естественно. Священное Писание, а точнее — Апокалипсис[57]]! Этот пример (если наша интерпретация верна) может доказывать, что Гоголь обладал определенными знаниями о тех областях, о содержании и сути которых мало кто догадывается[58].

Вторая фраза-сюжет начинается с уже упомянутого эпизода — с попытки Фидели откусить нос Поприщина, но настоящее развитие получает в конце повести и в «Носе». Цитирую «Записки сумасшедшего»: