Филип Янси - Где Бог когда я страдаю?

Я не хочу обесценивать чудеса физического исцеления. Но, как я уже упоминал, исцеленные (равно как и те, кто обладает даром исцеления) все равно когда–нибудь умрут. Выходит, что исцеление не решает проблему боли, оно отодвигает боль.

Реальная возможность чудесного исцеления вселяет в сердца верующих надежду. Но если исцеления не происходит, несбывшаяся надежда превращается в суровое испытание веры. Человек впадает в отчаяние, ощущает себя преданным. Вот что написала мне о своих переживаниях Барбара Сандервилль, молодая девушка, у которой парализованы ноги:

«Когда я обратилась к Богу, мне сказали, что Бог исцелит меня. Это было невероятно. Сначала я даже боялась поверить в такую возможность. В Библии я не нашла ни одного места, которое противоречило бы идее исцеления. Я стала искренне надеяться, а потом и верить, что Бог меня исцелит. Однако вера моя была нетвердой. Когда мне говорили, что Бог не исцеляет всех подряд, что болезнь — это крест, который нужно нести, сомнения брали верх. Прошлой осенью, я перестала верить, что Бог меня исцелит.

Но и тогда я не могла смириться с мыслью о том, что мне придется провести всю жизнь в инвалидной коляске. Я знала: Бог способен вернуть мне здоровые ноги, и мне казалось, что Он просто не хочет этого сделать. Мне было невероятно горько это осознавать. Я перечитывала пятьдесят третью главу Исайи и Первое послание апостола Петра. Я обвиняла Бога в том, что Он дразнит меня обещанием исцеления, словно голодного пса куском мяса. Он показал мне великие возможности, но не позволил их достичь. Я знала из Библии, что Бог человеколюбив и многомилостив, что Он отвечает на молитвы Своих детей. Поэтому я чувствовала себя глубоко виноватой за нехорошие мысли о Боге. В душе бушевали такие противоречивые чувства, что я начала терять рассудок, подумывала о самоубийстве.

Чувство вины и глубокой обиды росли. Они превратились в стену между мной и Богом. Я стала принимать транквилизаторы — они позволяли хоть как–то прожить день. У меня начались сильные головные боли, серьезно ухудшилось зрение. Врачи не могли найти этому никакого объяснения.

Я продолжала молиться. Я знала, что Бог жив. Но каждая молитва заканчивалась рыданиями и гневными выпадами в Его адрес. Меня захлестывали волны жалости к самой себе. Раз за разом я задавала Богу вопрос, почему Он не хочет исцелить меня, тогда как в Писании ясно сказано, что Христос исцелял больных людей».

В конце концов Барбара прошла курс психотерапии и смогла избавиться от ожесточения. Однако она до их пор ждет от Бога физического исцеления.

Подобные истории убеждают меня: к проблеме чудесного исцеления нужно подходить реалистично. Исцеление — возможность, надежда, а не гарантированный дар. Когда чудо случается, это огромная радость. Но если его не происходит, это не значит, что Бог оставил человека на произвол судьбы. Нет, Он силен творить благо через наши немощи. Он верен этому обетованию.

У христианина всегда есть особый ресурс для борьбы за выздоровление, для борьбы с беспомощностью, страхом и бессмысленностью существования. Я имею в виду надежду. Последний раздел книги посвящен преимуществам, которые дает человеку христианская вера. Но было бы неправильно не упомянуть в этой главе о нашей самой главной надежде — надежде на воскресение и жизнь в мире ином. Там проблема страдания станет для нас лишь далеким воспоминанием.

Христиане верят, что впереди их ждет прекрасное будущее, каким бы мрачным ни виделось им настоящее. Бруно Беттельгейм, переживший ужасы гитлеровских лагерей, признает: такая вера превращается в реальную силу: «Известно, что в концлагерях люди, имевшие твердые религиозные и моральные убеждения, переносили испытания намного лучше, чем их неверующие товарищи. Вера, включая и веру в будущую жизнь, вселяла в них силы, каких не было у других».

Джони Эриксон–Тада рассказывает, как однажды побывала в интернате для умственно отсталых. Она часто посещала больницы и интернаты, и, сидя в инвалидном кресле, рассказывала свою историю. Обычно все слушали ее, затаив дыхание. На этот раз ее слушатели не способны были сосредоточиться на ее рассказе. Когда Джони стала рассказывать о рае, ее уже никто не слушал.

День был жаркий, Джони почувствовала, как по спине текут струйки пота. Она изо всех сил пыталась вернуть внимание слушателей. Наконец она в отчаянии выпалила: «На небесах вы обретете новый разум». Не успели эти слова сорваться с ее губ, как Джони пожалела о сказанном: не жестоки ли они, не оскорбительны ли? Но в то же мгновение атмосфера в комнате изменилась: больные встретили ее слова радостными возгласами и громкими аплодисментами.