Некоторое время спустя мне попалась на глаза цитата из Блеза Паскаля. Он жил именно в ту эпоху, когда мыслители только начали высмеивать на их взгляд примитивные понятия о душе и о вечной жизни. Паскаль так сказал об их мнении: «Неужели он и ему подобные рассчитывают осчастливить нас, сообщив, что по твердому их убеждению наша душа — не более чем дуновение ветерка, струйка дыма, да еще произнеся это тоном, преисполненным гордости и самодовольства? Подобает ли утверждать такие вещи столь беззаботно? Или, напротив, их следует произносить с прискорбием, ибо что на свете может быть прискорбнее?» [30] Блез Паскаль. Мысли. Перевод Э.Л. Линецкой. — Прим. ред.
Какая страшная подмена ценностей происходит в людских умах! Люди кичатся верой в то, что со смертью человек исчезает окончательно и бесповоротно. Они почитают надежду на блаженную вечность трусостью. Справедливо ли согласиться с темнокожими мусульманами, с материалистами и марксистами во мнении, что наш мир, пораженный злом и страданием, и есть последнее пристанище человека?
Библия дает новое представление о жизни после смерти. Оно рождает не страх и не тоску, а радость и предвкушение. Наша планета стенает от боли — и христиане вполне обоснованно жаждут оказаться в новом мире, в котором Бог сотрет с глаз плачущего каждую слезинку.
Сейчас мы видим лишь тень будущего. Нам лишь временами дано ощущать несказанную радость — ту радость, которая влечет нас в мир иной и которую у нас никто не отнимет. Мы будто заключены в темной комнате — сцена из пьесы Сартра «За запертой дверью», — но сквозь щели в стенах просачиваются узкие полоски света. В них — добродетель, слава, красота, сострадание, истина и справедливость. Можно предположить, что за этими стенами существует какой–то другой мир, ради которого стоит претерпеть любые скорби.
Христианская вера не дает безболезненного способа смириться со смертью, но открывает путь к ее преодолению. Христос — это Жизнь. Его Воскресение безоговорочно свидетельствует о том, что Бог не ограничен пресловутым циклом жизни, который завершается смертью. Он делает все возможное, вернее, Он уже сделал все возможное, чтобы разорвать этот цикл.
В октябре 1988 года произошел несчастный случай: во время подводного погружения на озере Мичиган погиб один из моих самых близких друзей. В тот день, когда Боб последний раз ушел под воду, я, ни о чем не подозревая, сидел в университетском кафе и читал книгу известного психотерапевта и писателя Ролло Мэя. Книга называлась «В поисках прекрасного». В ней рассказывается о том, как Мэй всю свою жизнь искал красоту. Поиски привели его в Грецию, на Святую Гору Афон, где расположены православные монастыри.
В то время Ролло Мэй только–только начал восстанавливаться после пережитого им нервного срыва. Он приехал на Афон как раз на Пасху и попал на праздничное богослужение. Православная пасхальная литургия исполнена символизма и непередаваемой красоты. В храме висели иконы, пахло благовониями. В самый торжественный момент священник раздал каждому участнику по три пасхальных яйца — изумительно расписанных и обернутых в тонкую ткань. «Христос воскресе!» — провозгласил он. И все присутствующие, в том числе и Ролло Мэй, откликнулись: «Воистину воскресе!»
Ролло Мэй не был верующим. Но вот что он написал в своей книге: «В тот момент я оказался сопричастен некоей духовной реальности. А что если Христос действительно воскрес? Что это значит для нашего мира?» Я дочитал главу до конца и отправился домой. В дверях меня встретила жена. Она сообщила мне горестную весть: Боб погиб. Все последующие дни вопрос Ролло Мэя не выходил у меня из головы. Какое значение имеет для мира, что Христос воистину воскрес?
На похоронах Боба я сказал несколько слов. И задал тот же самый вопрос, только он прозвучал уже по–другому. Тон вопроса изменило горе. А что если Боб не воскреснет? Мы сидели в часовне, онемевшие от скорби, все три дня обжигавшей наши души. И тогда я вслух предложил представить себе такую картину: вот мы выходим из часовни, идем к машинам, а там — не может быть! — стоит Боб, живой и невредимый. Наш Боб, со знакомой ухмылкой и ясным взглядом серых глаз.
Эта фантазия помогла понять, что почувствовали ученики Иисуса в то пасхальное воскресенье. Три дня они находились во власти горя. Но в воскресенье для них открылся новый свет — свет будущего.
Не будь Пасхи, не было бы жизни после смерти, нового начала и новой земли, и мы были бы вправе считать, что Бог не так уж и могуществен, что Он не слишком нас любит, что Он больше похож на жестокого Создателя Вселенной. Но Библия утверждает: вернуть творение к изначальному совершенству — в Божьей власти.
Читать дальше