Филип Янси - Что удивительного в благодати?

Когда я вернулся из России, меня уже меньше волновало, что происходит за мраморными и гранитными стенами Капитолийского дворца и Верховного суда. Гораздо важнее казалось то, что происходит в стенах храмов и церквей, рассеянных по всему пространству Соединенных Штатов. Обновление духовности в США тоже не произойдет сверху вниз. Оно начнется — если начнется вообще — с корней травы и прорастет снизу вверх.

Должен признать: по возвращении в Соединенные Штаты надежда, что Россия и мир в целом научатся благодати от наших христиан, померкла окончательно. Рэндалл Терри объявил по государственному радиоканалу, что наводнение на Среднем западе, в результате которого тысячи фермеров лишились своих домов, земель и скота, есть Божья кара США, отказавшимся поддержать его поход против абортов. В следующем 1992 году выборы раскололи страну на несколько фракций. Впервые на арену борьбы в общенациональном масштабе вышли правые христиане, которых власть привлекает куда больше, чем благодать.

Вскоре после выборов 1992 года я выступал вместе с Люсиндой Робб, внучкой президента Линдона Джонсона и дочерью сенатора Чака и Линды Робб. Ее семья только что подверглась жесточайшим нападкам в связи с делом Оливера Норта. Представители правого крыла пикетировали все публичные выступления Люсинды и ее родственников. «Мы всегда считали себя христианами, — сказала мне Люсинда. — Когда я была девочкой, Билли Грэм часто бывал у нас дома. Мы всегда активно посещали церковь. Мы искренне верующие люди, а эти демонстранты ведут себя так, словно мы — исчадия ада».

Наше выступление на тему «культурной войны» происходило перед большой аудиторией, преимущественно либерально–демократических убеждений, где присутствовало значительное еврейское меньшинство. Я представлял евангельских христиан. Помимо Люсинды Робб в передаче участвовали президенты Диснеевского канала и компании «Уорнер Бразерз», а также ректор методистского колледжа и личный адвокат Аниты Хилл.

Готовясь к выступлению, я перечитал Евангелия в поисках руководства и в очередной раз убедился в полной аполитичности Иисуса. По словам П. Т. Форсайта, «не о мире и социальных проблемах чаще всего гласит Евангелие, а о вечности и ее социальных узах». Ныне каждый раз выборы сопровождаются спорами в среде христиан о том, является ли тот или иной кандидат «человеком Божьим». Переносясь мысленно в эпоху Иисуса, я с трудом представляю себе, как Он размышляет, является ли Тиберий, Октавий или Юлий Цезарь «человеком Божьим».

Когда настал мой черед выступать, я сказал, что Человек, Чьему примеру я следую, палестинский еврей I века, также был вовлечен в культурную битву Он противостоял и жесткой религиозной структуре, и языческой империи. Две силы, часто враждовавшие друг с другом, объединились против Него. Как же Он поступил? Он не боролся, Он отдал жизнь за Своих врагов, отдал ее как свидетельство любви. Перед смертью Он молился: «Отче, прости им, ибо не ведают, что творят».

После передачи ко мне подошел знаменитый ведущий, чье имя слишком хорошо известно зрителям. «Должен признаться, ваши слова поразили меня в самое сердце, — сказал он. — Я готов был невзлюбить вас, поскольку я терпеть не могу правых христиан. А вас принимал за одного из них. Вы себе представить не можете, какие письма пишут мне правые! Я не следую за Христом — я иудей. Но когда вы заговорили о том, как Иисус простил Своих врагов, я осознал, насколько я далек от этого. Я борюсь с врагами, особенно с правыми, и не могу их простить. Мне многому предстоит научиться, чтобы жить в духе Иисуса».

В жизнь этого знаменитого человека медленно, но неотвратимо пробивается подводная струя благодати.

В притчах Иисус рисует Царство Небесное как некую тайную силу. Овцы среди волков; сокровище, спрятанное на поле; крошечное семя, упавшее в землю; пшеница, проросшая среди сорняков; закваска, поднимающая тесто; щепотка соли, меняющая вкус мяса… Все это образы движения, зарождающегося в обществе и преобразующего его изнутри. Если необходимо сохранить большой кусок мяса, не нужна лопата соли — достаточно лишь слегка его присыпать.

Иисус не собирал организованные полчища последователей. Он знал, что достаточно щепотки соли, которая постепенно изменит вкус мощнейшей империи. Казалось бы, неравное, немыслимое противостояние: величайшие творения Рима — законодательство и библиотеки, легионы и сенат, дороги, акведуки, памятники — все это разрушилось, а горстка учеников, внимавшая притчам Христа, сохранилась и продолжает существовать по сей день.