Иеромонах Трифон - Чудеса последнего времени

Чудом люди были спасены. Капитан, приехав домой, крестился, а попозже обвенчался с женой.

До сего дня он не забывает, как ему тогда, в минуту огромной опасности, явился старичок и одобрил намерение стать чадом Христовым.

За неделю до пострига в монахи был мне вещий сон. Я ходил по солдатской казарме в повседневном солдатском обмундировании. В казарме никого не было.

Выйдя из казармы на плац, я увидел много воинов, стоящих в строю в парадной одежде. Одежда была как бы размыта, но я заметил, что она была черной и напоминала монашеское одеяние. Воины все были стройные, высокие, молодые, красивые. Стояли они по команде "смирно". Они готовились принимать присягу.

- Опоздал, - подумал я.

Подойдя к строю, пытаюсь увидеть кого-либо из офицеров. Но они все внутри строя - коробки. Человек двести стоят торжественно молча, не шелохнувшись.

Метрах в ста от этого строя стоит другая "коробка". Здесь воины одеты в повседневную форму. Ростом они поменьше, но тоже стройные, подтянутые и тоже стоят по команде "смирно".

Подойдя к ним поближе, пытаюсь здесь увидеть офицеров, но они также находятся внутри "коробки".

- И здесь опоздал, - сокрушался я.

Вдруг вижу, как от первой "коробки" в мою сторону бегут трое: один впереди, а двое сзади.

- Разрешили переодеться, - радостно кричит мне передний на бегу.

И я побежал впереди них переодеваться в парадную форму, чтобы принять присягу.

Через неделю меня постригли в монахи.

Я принял присягу на верность Господу и стал воином Христовым. Все грехи были сняты с меня вместе со старой одеждой. Родился новый человек с новым именем Трифон. Какая это радость, какое это счастье, может понять только тот, кто все это испытал на себе.

Село Нижняя Байгора, что в ста километрах от Воронежа, ничем особым не примечательно. Неказистые избы в три оконца, палисадники, за ними - картофельные поля, клочки огородов...

Был здесь когда-то красивый храм Пресвятой Троицы, возвышался над домами и огородами, золотился куполами, да в годы безбожия разрушили его до основания. Иконы порастащили, церковную утварь приспособили для домашнего хозяйства. До того дошли в своем богохульстве, что святые образа использовали, как доски, делали дверцы для курятников.

Молодежь подалась в город в поисках лучшей доли. Прежде большое село захирело. Остались в нем около полутора тысяч жителей, да из них треть - пенсионеры, большей частью неверующие. Очерствели души у людей, задубели...

Не потому ли нередки здесь грабежи, воровство, насилие. Пришлые ли лютуют, свои ли - не разберешь. То в избу вломятся, то обчистят огороды, а то и последнюю коровенку в лес угонят; останутся от нее только рожки да ножки.

Даже на местного священника покушались, хоть избенка у него бедна и худа. Словом, грустная картина. Забытая Богом глубинка России.

Но однажды...

Вьюжным февральским днем, ближе к вечеру, шел протоиерей Кирилл Мелешко в свой скромный приход, год назад оборудованную церковь в помещении бывшей сельской школы, рядом с прежним разрушенным храмом, где, правда, начались работы по восстановлению. Шел и думал невеселую думу: поди, опять соберутся пять-шесть старушек. Да и это благо. А то и всего две-три самых ревностных. А может, и вовсе ни одной. И тогда будет он, шестидесятилетний хранитель веры православной, переживший все: голод, гонения, ломаемый, но не сломленный, - служить в пустой церквушке, чтобы не покинул сей дом и село Дух Божий.

С этими мыслями и вздохами подошел он к унылому типовому строению без купола, а навстречу - старушки, те самые, о коих думал дорогой; бегут к нему, чуть не кричат, руками размахивают: "Батюшка, чудо-то какое"!, "Божья Матерь плачет, слезами обливается, родимая", "Батюшка, отец Кирилл, наша "Иверская" источает миро!"

...Надо сказать, что Иверская икона Божией Матери издавна принадлежала деревенскому храму, а по разрушении его попала к одной жительнице Нижней Байгоры. Когда открылся в селе приход, она вернула икону.

С этой-то иконой и произошло чудо.

Вот как рассказывает о случившемся сам отец Кирилл: "Вошел я в алтарь, облачился и подошел к святой иконе. Образ Божией Матери источал благовонное миро. Оно истекало потоками, заполняя на святой иконе все углубления. Отслужил я молебен, помазал всех. Между тем Всенощная шла своим чередом. Под святую икону подложили мы белое полотенце, оно впитывало слезы Богородицы... Продолжалось это три дня".